Неточные совпадения
— Малиновец-то ведь золотое дно, даром что в нем только триста шестьдесят
одна душа! — претендовал брат Степан, самый постылый из всех, — в прошлом году
одного хлеба на десять тысяч продали, да пустоша в кортому отдавали, да масло, да яйца, да тальки. Лесу-то сколько, лесу! Там онадаст или не даст, а тут свое, законное.Нельзя из родового законной
части не выделить. Вон Заболотье — и велика Федора, да дура — что в нем!
Раздается треск пощечин. Затем малина ссыпается в
одно лукошко и сдается на погреб, а
часть отделяется для детей, которые уже отучились и бегают по длинной террасе, выстроенной вдоль всей лицевой стороны дома.
Анна Павловна и Василий Порфирыч остаются с глазу на глаз. Он медленно проглатывает малинку за малинкой и приговаривает: «Новая новинка — в первый раз в нынешнем году! раненько поспела!» Потом так же медленно берется за персик, вырезывает загнивший бок и, разрезав остальное на четыре
части, не торопясь, кушает их
одну за другой, приговаривая: «Вот хоть и подгнил маленько, а сколько еще хорошего места осталось!»
Одно горе: имение чересполосное; мужики остальных двух
частей, при заглазном управлении, совсем извольничались и, пожалуй, не скоро пойдут на затеи новой помещицы.
В старину Заболотье находилось в полном составе в
одних руках у князя Г., но по смерти его оно распалось между троими сыновьями. Старшие два взяли по равной
части, а младшему уделили половинную
часть и вдобавок дали другое имение в дальней губернии.
А так как деревни были по большей
части мелкие, то иногда приходилось из-за
одного или двоих прихожан идти пешком за семь или более верст.
— Вот, сударыня, кабы вы остальные
части купили, дело-то пошло бы у нас по-хорошему. И площадь в настоящий вид бы пришла, и гостиный двор настоящий бы выстроили! А то какой в наших лавчонках торг… только маета
одна!
Дом был одноэтажный, с мезонином,
один из тех форменных домов, которые сплошь и рядом встречались в помещичьих усадьбах; разница заключалась только в том, что помещичьи дома были большею
частью некрашеные, почернелые от старости и недостатка ремонта, а тут даже снаружи все глядело светло и чисто, точно сейчас ремонтированное.
Чай был вкусный, сдобные булки — удивительно вкусные, сливки — еще того вкуснее. Я убирал за обе щеки, а тетенька, смотря на меня, тихо радовалась. Затем пришла очередь и для клубники; тетенька разделила набранное на две
части: мне и Сашеньке, а себе взяла только
одну ягодку.
Собственно говоря, Аннушка была не наша, а принадлежала
одной из тетенек-сестриц. Но так как последние большую
часть года жили в Малиновце и она всегда их сопровождала, то в нашей семье все смотрели на нее как на «свою».
Чаще обыкновенного Аннушка сходила вниз, оставляя тетенек
одних, и водворялась в девичьей.
Наконец Стрелков узнал достоверно, что Сережка содержится на съезжей в
одной из отдаленных
частей города.
Одним утром Струнников пришел в хлев, в котором неподвижно был распростерт обреченный бычок, приказал поднять его, собственными руками прощупал тушу и сделал ребром ладони промер
частей, приговаривая: «задняя нога, другая нога, котлеты, грудина, печенка» и т. д.
«Комедии» — любимое развлечение Струнникова, ради которого, собственно говоря, он и прикармливает Корнеича. Собеседники удаляются в кабинет; Федор Васильич усаживается в покойное кресло; Корнеич становится против него в позитуру. Обязанность его заключается в том, чтоб отвечать на вопросы, предлагаемые гостеприимным хозяином. Собеседования эти повторяются изо дня в день в
одних и тех же формах, с
одним и тем же содержанием, но незаметно, чтобы
частое их повторение прискучило участникам.
13-го декабря, сейчас после обедни, в доме именинника происходит сущее светопреставление. Гости наезжают
одни за другими; женской и мужской прислуги набирается столько, что большую
часть ее отсылают в застольную; экипажи и лошади тоже, за недостатком места, размещаются в деревне по крестьянским дворам.
А так как имение было небольшое, то пустошь эта была последняя, и затем оставалась только земля, замежеванная в
одной окружной меже, и рвать ее на клочки для продажи
частями представлялось неудобным.
Обед подается по-праздничному, в три часа, при свечах, и длится, по крайней мере, полтора часа. Целая масса лакеев, своих и чужих, служит за столом. Готовят три повара, из которых
один отличается по
части старинных русских кушаньев, а двое обучались в Москве у Яра и выписываются в деревню зимою на несколько недель. Сверх того, для пирожных имеется особенный кондитер, который учился у Педотти и умеет делать конфекты. Вообще в кулинарном отношении Гуслицыны не уступают даже Струнниковым.
Обошедши все дорожки, осмотрев каждый кустик и цветок, мы вышли опять в аллею и потом в улицу, которая вела в поле и в сады. Мы пошли по тропинке и потерялись в садах, ничем не огороженных, и рощах. Дорога поднималась заметно в гору. Наконец забрались в
чащу одного сада и дошли до какой-то виллы. Мы вошли на террасу и, усталые, сели на каменные лавки. Из дома вышла мулатка, объявила, что господ ее нет дома, и по просьбе нашей принесла нам воды.
Неточные совпадения
Все
части этого миросозерцания так крепко цеплялись друг за друга, что невозможно было потревожить
одну, чтобы не разрушить всего остального.
— И будете вы платить мне дани многие, — продолжал князь, — у кого овца ярку принесет, овцу на меня отпиши, а ярку себе оставь; у кого грош случится, тот разломи его начетверо:
одну часть мне отдай, другую мне же, третью опять мне, а четвертую себе оставь. Когда же пойду на войну — и вы идите! А до прочего вам ни до чего дела нет!
Но в это самое мгновенье оба вдруг услыхали пронзительный свист, который как будто стегнул их по уху, и оба вдруг схватились за ружья, и две молнии блеснули, и два удара раздались в
одно и то же мгновение. Высоко летевший вальдшнеп мгновенно сложил крылья и упал в
чащу, пригибая тонкие побеги.
Для нее весь он, со всеми его привычками, мыслями, желаниями, со всем его душевным и физическим складом, был
одно — любовь к женщинам, и эта любовь, которая, по ее чувству, должна была быть вся сосредоточена на ней
одной, любовь эта уменьшилась; следовательно, по ее рассуждению, он должен был
часть любви перенести на других или на другую женщину, — и она ревновала.
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем
чаще и
чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных, благородных желаний и вкусов, но недостаток силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать
один и желать этого
одного.