Неточные совпадения
Я, лично, рос отдельно от большинства братьев и сестер (старше меня было три брата и четыре сестры, причем между мною и моей предшественницей-сестрой было три года разницы) и потому менее других участвовал в общей оргии битья, но, впрочем, когда и для меня подоспела пора ученья,
то, на мое несчастье,
приехала вышедшая из института старшая сестра, которая дралась с таким ожесточением, как будто мстила за прежде вытерпенные побои.
— Ешьте, сударики, ешьте! — не умолкала тетенька. — Ты бы, сестрица, небось, на постоялом курицу черствую глодала, так уж, по крайности, хоть
то у тебя в барышах, что
приедешь ужо вечером в Заболотье, — ан курица-то на ужин пригодится!..
В
то время дела такого рода считались между приказною челядью лакомым кусом. В Щучью-Заводь
приехало целое временное отделение земского суда, под председательством самого исправника. Началось следствие. Улиту вырыли из могилы, осмотрели рубцы на теле и нашли, что наказание не выходило из ряду обыкновенных и что поломов костей и увечий не оказалось.
Тут же, совсем кстати, умер старый дворовый Потап Матвеев, так что и в пустом гробе надобности не оказалось. Потапа похоронили в барском гробе, пригласили благочинного, нескольких соседних попов и дали знать под рукою исправнику, так что когда последний
приехал в Овсецово,
то застал уже похороны. Хоронили болярина Николая с почестями и церемониями, подобающими родовитому дворянину.
— Нехорошо все в рубашке ходить; вот и тело у тебя через прореху видно, — сказала она, — гости могут
приехать — осудят, скажут: племянника родного в посконной рубахе водят. А кроме
того, и в церковь в праздник выйти… Все же в казакинчике лучше.
Жил он привольно и по зимам давал званые обеды и вечера, на которые охотно
приезжали московские «генералы», разумеется, второго сорта, из числа обладавших Станиславом второй степени, которому в
то время была присвоена звезда (но без ленты).
— Есть
тот грех. Когда я командовал, так, бывало,
приедет инспектор, и ест и пьет, все на мой счет. А презент само собой.
Когда матушка на короткое время
приезжала в Москву,
то останавливалась на постоялом дворе у Сухаревой, и тогда Стрелков только и делал, что приходил к ней или уходил от нее.
Когда все визиты были сделаны, несколько дней сидели по утрам дома и ждали отдачи. Случалось, что визитов не отдавали, и это служило
темой для продолжительных и горьких комментариев. Но случалось и так, что кто-нибудь
приезжал первый — тогда на всех лицах появлялось удовольствие.
— Ах, эта Балкина! пристает,
приезжай к ней по середам. Помилуйте, говорю, Марья Сергевна! мы и без
того по середам в два дома приглашены! — так нет же! пристала:
приезжай да
приезжай! Пренеотвязчивая.
— То-то, рюмка, две рюмки… Иной при людях еще наблюдает себя, а
приедет домой, да и натенькается… Ну, с Богом!
А что, ежели она сбежит? Заберет брильянты, да и была такова! И зачем я их ей отдала! Хранила бы у себя, а для выездов и выдавала бы… Сбежит она, да на другой день и
приедет с муженьком прощенья просить! Да еще хорошо, коли он кругом налоя обведет, а
то и так…
— То-то в шифоньерке. Целы ли? долго ли до греха!
Приезжаешь ты по ночам, бросаешь зря… Отдала бы, за добра ума, их мне на сохранение, а я тебе, когда понадобится, выдавать буду.
Как на грех, в это утро у нас в доме ожидают визитов. Не
то чтобы это был назначенный приемный день, а так уже завелось, что по пятницам
приезжают знакомые, за которыми числится «должок» по визитам.
— Нет, я не про
то… Теперь он вам визит сделал, а потом — и не увидите, как вотрется… Эти «отчаянные» — самый этот народ… И слова у них какие-то особенные… К нам он, конечно, не
приедет, но если бы… Ну, ни за что!
Преимущественно сватались вдовцы и старики. Для них устроивались «смотрины», подобные
тем, образчик которых я представил в предыдущей главе; но после непродолжительных переговоров матушка убеждалась, что в сравнении с этими «вдовцами» даже вдовец Стриженый мог почесться верхом приличия, воздержания и светскости.
Приезжал смотреть на сестрицу и возвещенный Мутовкиною ростовский помещик, но тут случилось другого рода препятствие: не жених не понравился невесте, а невеста не понравилась жениху.
— Половинку! чудак, братец, ты! зачем же третьего дня не
приезжал? Я бы тебе в
ту пору хоть все с удовольствием отдал!
Будут деньги, будут. В конце октября санный путь уж установился, и Арсений Потапыч
то и дело посматривает на дорогу, ведущую к городу. Наконец
приезжают один за другим прасолы, но цены пока дают невеселые. За четверть ржи двенадцать рублей, за четверть овса — восемь рублей ассигнациями. На первый раз, впрочем, образцовый хозяин решается продешевить, лишь бы дыры заткнуть. Продал четвертей по пятидесяти ржи и овса, да маслица, да яиц — вот он и с деньгами.
Ни одного съезда у соседей не обходится без Пустотеловых; везде они дорогие гости, несмотря на
то, что
приезжают целой гурьбой.
Но вот наконец его день наступил. Однажды, зная, что Милочка гостит у родных, он
приехал к ним и, вопреки обыкновению, не застал в доме никого посторонних. Был темный октябрьский вечер; комната едва освещалась экономно расставленными сальными огарками; старики отдыхали; даже сестры точно сговорились и оставили Людмилу Андреевну одну. Она сидела в гостиной в обычной ленивой позе и не
то дремала, не
то о чем-то думала.
Увы! он даже об обеде для Милочки не подумал. Но так как,
приезжая в Москву один, он обыкновенно обедал в «Британии»,
то и жену повез туда же. Извозчики по дороге попадались жалкие, о каких теперь и понятия не имеют. Шершавая крестьянская лошаденка, порванная сбруя и лубочные сани без полости — вот и все. Милочка наотрез отказалась ехать.
Некоторое время Бурмакин, однако ж, откладывал решение, а соседи между
тем уже громко говорили, что Милочка вошла в интимную связь с паном Мазуровским и что последний даже хвалится этим. Старик Бурмакин не выдержал и
приехал в Веригино.
До Лыкова считают не больше двенадцати верст; но так как лошадей берегут,
то этот небольшой переезд берет не менее двух часов.
Тем не менее мы
приезжаем на место, по крайней мере, за час до всенощной и останавливаемся в избе у мужичка, где происходит процесс переодевания. К Гуслицыным мы поедем уже по окончании службы и останемся там гостить два дня.
Неточные совпадения
Осип. Да, хорошее. Вот уж на что я, крепостной человек, но и
то смотрит, чтобы и мне было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как
приеду». — «А, — думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
)Да если
приезжий чиновник будет спрашивать службу: довольны ли? — чтобы говорили: «Всем довольны, ваше благородие»; а который будет недоволен,
то ему после дам такого неудовольствия…
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать
того, что плывет в руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «
то советую тебе взять предосторожность, ибо он может
приехать во всякий час, если только уже не
приехал и не живет где-нибудь инкогнито…
Однако, волей Божией, // Недолго он поцарствовал, — // Скончался старый князь, //
Приехал князь молоденькой, // Прогнал
того полковника. // Прогнал его помощника, // Контору всю прогнал,
Давно бы мы
приехали, // Да
ту мы думу думали: