Неточные совпадения
Весь этот день я был радостен и горд. Не сидел, по обыкновению, притаившись
в углу, а
бегал по
комнатам и громко выкрикивал: «Мря, нря, цря, чря!» За обедом матушка давала мне лакомые куски, отец погладил по голове, а тетеньки-сестрицы, гостившие
в то время у нас, подарили целую тарелку с яблоками, турецкими рожками и пряниками. Обыкновенно они делывали это только
в дни именин.
С утра до вечера они сидели одни
в своем заключении. У Ольги Порфирьевны хоть занятие было. Она умела вышивать шелками и делала из разноцветной фольги нечто вроде окладов к образам. Но Марья Порфирьевна ничего не умела и занималась только тем, что
бегала взад и вперед по длинной
комнате, производя искусственный ветер и намеренно мешая сестре работать.
Мы, дети, сильно заинтересовались Федосом. Частенько
бегал я через девичье крыльцо, без шапки,
в одной куртке, к нему
в комнату, рискуя быть наказанным. Но долго не решался взойти. Придешь, приотворишь дверь, заглянешь и опять убежишь. Но однажды он удержал меня.
Между матерью и дочерью сразу
пробежала черная кошка. Приехавши домой, сестрица прямо скрылась
в свою
комнату, наскоро разделась и, не простившись с матушкой, легла
в постель, положив под подушку перчатку с правой руки, к которой «он» прикасался.
Пила она не постоянно, а запоем. Каждые два месяца дней на десять она впадала
в настоящее бешенство, и
в течение этого времени дом ее наполнялся чисто адским гвалтом. Утративши всякое сознание, она
бегала по
комнатам, выкрикивала бессмысленные слова, хохотала, плакала, ничего не ела, не спала напролет ночей.
В первой игре участвующие
бегали по
комнате, а играющий с завязанными глазами должен был «ловить» и угадать, кого он поймал.
Когда Марья Алексевна опомнилась у ворот Пажеского корпуса, постигла, что дочь действительно исчезла, вышла замуж и ушла от нее, этот факт явился ее сознанию в форме следующего мысленного восклицания: «обокрала!» И всю дорогу она продолжала восклицать мысленно, а иногда и вслух: «обокрала!» Поэтому, задержавшись лишь на несколько минут сообщением скорби своей Феде и Матрене по человеческой слабости, — всякий человек увлекается выражением чувств до того, что забывает в порыве души житейские интересы минуты, — Марья Алексевна
пробежала в комнату Верочки, бросилась в ящики туалета, в гардероб, окинула все торопливым взглядом, — нет, кажется, все цело! — и потом принялась поверять это успокоительное впечатление подробным пересмотром.
— Вот записку сейчас дам вам в том, — сказала Елизавета Петровна и, с необыкновенной живостью встав с лавки,
сбегала в комнаты и написала там записку, в которой обязывалась заплатить Елпидифору Мартынычу тысячу рублей, когда получит от князя должные ей тридцать тысяч.
Неточные совпадения
— Не обращайте внимания, — сказала Лидия Ивановна и легким движением подвинула стул Алексею Александровичу. — Я замечала… — начала она что-то, как
в комнату вошел лакей с письмом. Лидия Ивановна быстро
пробежала записку и, извинившись, с чрезвычайною быстротой написала и отдала ответ и вернулась к столу. — Я замечала, — продолжала она начатый разговор, — что Москвичи,
в особенности мужчины, самые равнодушные к религии люди.
По
комнате он уже почти
бегал, все быстрей и быстрей передвигая свои жирные ножки, все смотря
в землю, засунув правую руку за спину, а левою беспрерывно помахивая и выделывая разные жесты, каждый раз удивительно не подходившие к его словам.
Василий Иванович вытащил из кармана новый желтый фуляр, который успел захватить,
бегая в Аркадиеву
комнату, и продолжал, помахивая им по воздуху:
А Лютов неестественно, всем телом, зашевелился, точно под платьем его, по спине и плечам, мыши
пробежали. Самгину эта сценка показалась противной, и
в нем снова, но еще сильнее вспыхнула злость на Алину, растеклась на всех
в этой тесной, неряшливой, скудно освещенной двумя огоньками свеч,
комнате.
Нестор Катин носил косоворотку, подпоясанную узеньким ремнем, брюки заправлял за сапоги, волосы стриг
в кружок «à la мужик»; он был похож на мастерового, который хорошо зарабатывает и любит жить весело. Почти каждый вечер к нему приходили серьезные, задумчивые люди. Климу казалось, что все они очень горды и чем-то обижены. Пили чай, водку, закусывая огурцами, колбасой и маринованными грибами, писатель как-то странно скручивался, развертывался,
бегал по
комнате и говорил: