— Нет, нет, дедушка, в вас все-таки, простите меня, говорит
прежняя обида… А вы свой несчастный опыт переносите на все человечество. Возьмите хоть нас с Васей. Разве можно назвать наш брак несчастливым?
К старику он забежал тотчас же от Варвары Петровны, и если так поспешил, то единственно из злобы, чтоб отмстить за одну
прежнюю обиду, о которой я доселе не имел понятия.
Но я уверен, что золотое сердечко Настеньки забыло все
прежние обиды: она все простила Фоме, когда он соединил ее с дядей, и, кроме того, кажется, серьезно, всем сердцем вошла в идею дяди, что со «страдальца» и прежнего шута нельзя много спрашивать, а что надо, напротив, уврачевать сердце его.
С потолка лило, некоторые из гостей уже плакали, ударяя себя в грудь, другие с кровавыми глазами ссорились из-за женщин и из-за
прежних обид и лезли друг на друга, удерживаемые более трезвыми соседями, чаще всего прихлебателями.
Неточные совпадения
От
прежнего промаха ему было только страшно и стыдно, а теперь тяжело, неловко, холодно, уныло на сердце, как в сырую, дождливую погоду. Он дал ей понять, что догадался о ее любви к нему, да еще, может быть, догадался невпопад. Это уже в самом деле была
обида, едва ли исправимая. Да если и впопад, то как неуклюже! Он просто фат.
Нехлюдов чувствовал, что в этом отказе ее была ненависть к нему, непрощенная
обида, но было что-то и другое — хорошее и важное. Это в совершенно спокойном состоянии подтверждение своего
прежнего отказа сразу уничтожило в душе Нехлюдова все его сомнения и вернуло его к
прежнему серьезному, торжественному и умиленному состоянию.
— Ну и решился убить себя. Зачем было оставаться жить: это само собой в вопрос вскакивало. Явился ее
прежний, бесспорный, ее обидчик, но прискакавший с любовью после пяти лет завершить законным браком
обиду. Ну и понял, что все для меня пропало… А сзади позор, и вот эта кровь, кровь Григория… Зачем же жить? Ну и пошел выкупать заложенные пистолеты, чтобы зарядить и к рассвету себе пулю в башку всадить…
Девочка не ответила. Камешки по-прежнему шуршали под ее ногами. В деланой беззаботности ее голоса, напевавшего песню, мальчику слышалась еще не забытая
обида.
Хельчицкий учит тому же, чему учили и учат теперь непротивляющиеся менониты, квакеры, в
прежние времена — богомилы, павликиане и многие другие. Он учит тому, что христианство, требующее от своих последователей кротости, смирения, незлобия, прощения
обид, подставления другой щеки, когда бьют по одной, любви к врагам, — несовместимо с насилием, составляющим необходимое условие власти.