Неточные совпадения
Через три дня Ольгу Порфирьевну схоронили на бедном погосте, к которому Уголок был приходом. Похороны, впрочем, произошли честь честью. Матушка выписала из города средненький, но очень приличный гробик, средненький, но тоже очень приличный
покров и пригласила из Заболотья старшего священника, который и служил заупокойную литургию соборне. Мало
того: она заказала два сорокоуста и внесла в приходскую церковь сто рублей вклада на вечныевремена для поминовения души усопшей рабы Божией Ольги.
— Нет, ты не глупенькая, ты святая! Ты истина, ты добро, ты красота, и все это облеченное в
покров простоты! О святая!
То, что таится во мне только в форме брожения, ты воплотила в жизнь, возвела в перл создания!
Иногда с
покрова выпадал снег и начинались серьезные морозы. И хотя в большинстве случаев эти признаки зимы оказывались непрочными, но при наступлении их сердца наши били усиленную тревогу. Мы с любопытством следили из окон, как на пруде, под надзором ключницы, дворовые женщины замакивали в воде и замораживали ощипанную птицу, и заранее предвкушали
то удовольствие, которое она доставит нам в вареном и жареном виде в праздничные дни.
Что-то новое явилось в его темных глазах, более детское и наивное, менее серьезное; одиночество и темнота, порождая в нем жуткое чувство ожидания чего-то, волновали и возбуждали его любопытство, заставляли его идти в темный угол и смотреть, что скрыто там, в
покровах тьмы?
Неточные совпадения
Он как бы снимал с нее
те покровы, из-за которых она не вся была видна; каждая новая черта только больше выказывала всю фигуру во всей ее энергической силе, такою, какою она явилась ему вдруг от произведенного стеарином пятна.
Как ни мало было неестественности и условности в общем характере Кити, Левин был всё-таки поражен
тем, что обнажалось теперь пред ним, когда вдруг все
покровы были сняты, и самое ядро ее души светилось в ее глазах.
Он знал, что надо было много внимания и осторожности для
того, чтобы, снимая
покров, не повредить самого произведения, и для
того, чтобы снять все
покровы; но искусства писать, техники тут никакой не было.
Герои наши видели много бумаги, и черновой и белой, наклонившиеся головы, широкие затылки, фраки, сертуки губернского покроя и даже просто какую-то светло-серую куртку, отделившуюся весьма резко, которая, своротив голову набок и положив ее почти на самую бумагу, выписывала бойко и замашисто какой-нибудь протокол об оттяганье земли или описке имения, захваченного каким-нибудь мирным помещиком, покойно доживающим век свой под судом, нажившим себе и детей и внуков под его
покровом, да слышались урывками короткие выражения, произносимые хриплым голосом: «Одолжите, Федосей Федосеевич, дельце за № 368!» — «Вы всегда куда-нибудь затаскаете пробку с казенной чернильницы!» Иногда голос более величавый, без сомнения одного из начальников, раздавался повелительно: «На, перепиши! а не
то снимут сапоги и просидишь ты у меня шесть суток не евши».
И мало
того что прибыли безбедно на Сечу, привезли еще златошвейную ризу архимандриту Межигорского киевского монастыря и на
Покров, что на Запорожье, оклад из чистого серебра.