Неточные совпадения
— Малиновец-то ведь золотое
дно, даром что в нем только триста шестьдесят одна душа! — претендовал брат Степан, самый постылый из всех, — в прошлом
году одного хлеба на десять тысяч продали, да пустоша в кортому отдавали, да масло, да яйца, да тальки. Лесу-то сколько, лесу! Там онадаст или не даст, а тут свое, законное.Нельзя из родового законной части не выделить. Вон Заболотье — и велика Федора, да дура — что в нем!
Но когда она вспомнила, что при таком обороте
дела ей придется платить за меня в течение девяти
лет по шестисот рублей ассигнациями в
год, то испугалась. Высчитавши, что платежи эти составят, в общей сложности, круглую сумму в пять тысяч четыреста рублей, она гневно щелкнула счетами и даже с негодованием отодвинула их от себя.
Она самолично простаивала целые
дни при молотьбе и веянии и заставляла при себе мерять вывеянное зерно и при себе же мерою ссыпать в амбары. Кроме того, завела книгу, в которую записывала приход и расход, и раза два в
год проверяла наличность. Она уже не говорила, что у нее сусеки наполнены верхом, а прямо заявляла, что умолот дал столько-то четвертей, из которых, по ее соображениям, столько-то должно поступить в продажу.
Сверх того,
летом из Заболотья наряжалась в Малиновец так называемая помочь, которая в три-четыре
дня оканчивала почти все жнитво и значительную часть сенокоса.
В разных перипетиях прошло целых четыре
года.
Дело переходило из инстанции в инстанцию и служило яблоком раздора между судебной и административной властями.
На каждом шагу встречались клетушки со всяким крестьянским добром и закуты, куда зимой на целый
день, а
летом на ночь запирался домашний скот.
Но в особенности памятны села и деревни, встречавшиеся не очень часто, но зато громадные, сплошь обстроенные длинными двухэтажными домами (в каменном нижнем этаже помещались хозяева и проезжий серый люд), в которых
день и ночь, зимой и
летом кишели толпы народа.
Два раза (об этом дальше) матушке удалось убедить его съездить к нам на
лето в деревню; но, проживши в Малиновце не больше двух месяцев, он уже начинал скучать и отпрашиваться в Москву, хотя в это время
года одиночество его усугублялось тем, что все родные разъезжались по деревням, и его посещал только отставной генерал Любягин, родственник по жене (единственный генерал в нашей семье), да чиновник опекунского совета Клюквин, который занимался его немногосложными
делами и один из всех окружающих знал в точности, сколько хранится у него капитала в ломбарде.
— Да, хлеб. Без хлеба тоже худо. Хлеб, я тебе скажу, такое
дело; нынче ему урожай, а в будущем
году семян не соберешь. Либо град, либо засуха, либо что. Нынче он шесть рублей четверть, а в будущем
году тридцать рублей за четверть отдашь! Поэтому которые хозяева с расчетом живут, те в урожайные
года хлеба не продают, а дождутся голодухи да весь запас и спустят втридорога.
— Да, чудны
дела Господни! Все-то Господь в премудрости своей к наилучшему сотворил.
Летом, когда всякий злак на пользу человеку растет, — он тепло дал. А зимой, когда нужно, чтобы землица отдохнула, — он снежком ее прикрыл.
— Сказывали, будто на
днях из Ростова помещика ждут. Богатый, сколько
лет предводителем служил. С тем будто и едет, чтоб беспременно жениться. Вдовец он, — с детьми, вишь, сладить не может.
Повторяю: подобные сцены возобновляются изо
дня в
день. В этой заглохшей среде, где и смолоду люди не особенно ясно сознают, что нравственно и что безнравственно, в зрелых
летах совсем утрачивается всякая чуткость на этот счет. «Житейское
дело» — вот ответ, которым определяются и оправдываются все действия, все речи, все помышления. Язык во рту свой, не купленный, а мозги настолько прокоптились, что сделались уже неспособными для восприятия иных впечатлений, кроме неопрятных…
В девичью вошел высокий и худой мужчина
лет тридцати, до такой степени бледный, что, казалось, ему целый месяц каждый
день сряду кровь пускали. Одет он был в черный демикотоновый балахон, спускавшийся ниже колен и напоминавший покроем поповский подрясник; на ногах были туфли на босу ногу.
Днем он бродил по окраинам города, не рискуя проникать в центральные части; с наступлением ночи уходил за заставу и
летом ночевал в канаве, а зимой зарывался в сенной стог.
Каждые три
года он ездил в веселой компании в губернский город, наблюдая, чтоб было налицо требуемое законом число голосов (кажется, не меньше семи; в противном случае уезд объявлялся несамостоятельным и присоединялся к соседнему уезду), и члены компании,
поделив между собою должностные места, возвращались домой княжить и володеть.
— Что ж ты не рожаешь! — то и
дело укорял он жену, — срам сказать, сколько
лет вместе живем, а хоть бы дочку ты принесла!
—
Дела как следует. Вот теперь
лето, запасаемся всякого нета, а зимой будем жить богато, со двора покато.
Наконец, однако, наступил вожделенный
день 19-го февраля 1861
года.
Года через четыре после струнниковского погрома мне случилось прожить несколько
дней в Швейцарии на берегу Женевского озера. По временам мы целой компанией делали экскурсии по окрестностям и однажды посетили небольшой городок Эвиан, стоящий на французском берегу. Войдя в сад гостиницы, мы, по обыкновению, были встречены целой толпой гарсонов, и беспредельно было мое удивление, когда, всмотревшись пристально в гарсона, шедшего впереди всех, я узнал в нем… Струнникова.
Раза четыре в
лето сзывает он помочи — преимущественно жней, варит брагу, печет пироги и при содействии трехсот — четырехсот баб успевает в три-четыре праздничных
дня сделать столько работы, сколько одна барщина и в две недели не могла бы сработать.
Так проходит
день за
днем,
лето… ежели все обстоит благополучно.
Словом сказать, постепенно подкрадывается
лето, а вместе с ним и бесконечный ряд
дней, в течение которых Арсению Потапычу, по примеру прошлого
года, придется разрешать мучительную загадку, свершит он или не свершит, сведет ли концы с концами или не сведет.
После обедни я подошел к ним и удивился перемене, которая произошла в Арсении Потапыче в каких-нибудь два-три
года. Правая нога почти совсем отнялась, так что Филанида Протасьевна вынуждена была беспрестанно поддерживать его за локоть; язык заплетался, глаза смотрели мутно, слух притупился. Несмотря на то, что
день только что начался, от него уж слышался запах водки.
Осьмнадцати
лет она уже сделалась вполне самостоятельной хозяйкой и принялась за
дело с таким уменьем, что все соседи дивились ей.
И действительно, оно наступило, когда мальчикам минуло шесть
лет. Можно было бы, конечно, и повременить, но Марья Маревна была нетерпелива и, не откладывая
дела в долгий ящик, сама начала учить детей грамоте.
— Ну, братцы, кажется, наше
дело скоро совсем выгорит! Сам сейчас слышал, как мать приказание насчет птицы отдавала, которую на племя оставить, которую бить. А уж если птицу велят бить, значит, конец и
делу венец. На все
лето полотков хватит — с голоду не помрем.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. А я на этот счет покоен. В самом
деле, кто зайдет в уездный суд? А если и заглянет в какую-нибудь бумагу, так он жизни не будет рад. Я вот уж пятнадцать
лет сижу на судейском стуле, а как загляну в докладную записку — а! только рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда.
Зиму и
лето вдвоем коротали, // В карточки больше играли они, // Скуку рассеять к сестрице езжали // Верст за двенадцать в хорошие
дни.
Глеб — он жаден был — соблазняется: // Завещание сожигается! // На десятки
лет, до недавних
дней // Восемь тысяч душ закрепил злодей, // С родом, с племенем; что народу-то! // Что народу-то! с камнем в воду-то! // Все прощает Бог, а Иудин грех // Не прощается. // Ой мужик! мужик! ты грешнее всех, // И за то тебе вечно маяться!
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За
дело принялась. // Три
года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что
год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Режет упругое дерево, // Господу славу поет, //
Годы идут — подвигается // Медленно
дело вперед.
