Неточные совпадения
—
Ты что это разыгрался, мерзавец!
Ишь новую моду завел, вилкой по блюду тыкать! Подавай сюда тарелку!
—
Ишь печальник нашелся! — продолжает поучать Анна Павловна, — уж не на все ли четыре стороны
тебя отпустить? Сделай милость, воруй, голубчик, поджигай, грабь! Вот ужо в городе
тебе покажут… Скажите на милость! целое утро словно в котле кипела, только что отдохнуть собралась — не тут-то было! солдата нелегкая принесла, с ним валандаться изволь! Прочь с моих глаз… поганец! Уведите его да накормите, а не то еще издохнет, чего доброго! А часам к девяти приготовить подводу — и с богом!
— Тетенька Марья Порфирьевна капор сняла, чепчик надевает… Смотрите! смотрите! вынула румяны… румянится! Сколько они пряников, черносливу, изюму везут… страсть! А завтра дадут нам по пятачку на пряники… И вдруг расщедрятся, да по гривеннику… Они по гривеннику да мать по гривеннику… на торгу пряников, рожков накупим! Смотрите! да, никак, старик Силантий на козлах… еще не умер!
Ишь ползут старушенции! Да стегни же
ты, старый хрен, правую-то пристяжную! видишь, совсем не везет!
— Кушай! кушай! — понуждала она меня, —
ишь ведь
ты какой худой! в Малиновце-то, видно, не слишком подкармливают. Знаю я ваши обычаи! Кушай на здоровье! будешь больше кушать, и наука пойдет спорее…
—
Ишь мяса-то нагуляла! Вот я
тебе косточки-то попарю… сахарница!
— Ах, милый! ах, родной! да какой же
ты большой! — восклицала она, обнимая меня своими коротенькими руками, — да, никак,
ты уж в ученье, что на
тебе мундирчик надет! А вот и Сашенька моя.
Ишь ведь старушкой оделась, а все оттого, что уж очень навстречу спешила… Поцелуйтесь, родные! племянница ведь она твоя! Поиграйте вместе, побегайте ужо, дядюшка с племянницей.
—
Ты что не спишь? — спрашивала меня матушка, просыпаясь. — Агашка!
ты хоть бы на колени лукошко-то взяла…
ишь его раскачивает!
—
Ты что там подлости на стенах читаешь! — крикнула на меня матушка, — мать живьем чуть не съели, а он вон что делает! Агашка! Агашка! Да растолкай
ты ее!
ишь, шутовка, дрыхнет! Ах, эти хамки! теперь ее живую сожри, она и не услышит!
—
Ишь ведь… эхма! Васька! украл, шельмец, рыбку у рыбака, съел и дрыхнет, точно и не его дело! А знаешь ли
ты, отецкий сын, что за воровство полагается?
—
Ишь, олух, бродит! словно во сне веревки вьет! Кажется, так бы взяла да щеткой
тебя, да щеткой…
— «Стало быть»…
Ишь ведь, олух, словно во сне бредит! Спрашивал
ты ее, что ли?
— Ладно, думай, а я за
тебя передумаю…
Ишь думальщик выискался… «Подумать надо»!
Ты прежде узнай, что господа об
тебе думают, а потом уж и сам думай. Ступай к барину, снеси деньги. Пускай старосте церковному отдаст.
— У Акулины своего дела по горло; а сама и сходила бы, да ходилки-то у меня уж не прежние. Да и что я на вас за работница выискалась!
Ишь командир командует: сходи да сходи. Уеду отсюда, вот
тебе крест, уеду! Выстрою в Быкове усадьбу, возьму детей, а
ты живи один с милыми сестрицами, любуйся на них!
—
Ишь ведь! по горло в деньгах зарылась, а четвертака пожалела! Да разве
тебе очень нужно?
—
Ишь ведь
ты какая! и в Бога-то верить перестала!
Одна из молодых баб приглядывалась к Англичанке, одевавшейся после всех, и когда она надела на себя третью юбку, то не могла удержаться от замечания: «
ишь ты, крутила, крутила, всё не накрутит!» — сказала она, и все разразились хохотом.