Неточные совпадения
Повитушке, вместо красной,
дали беленькую
деньгами да один воз провизии послали по первопутке, а другой к Масленице.
Обыкновенно в таких случаях отцу оставлялась сторублевая ассигнация на все про все, а затем призывался церковный староста, которому наказывалось, чтобы в случае ежели оставленных барину
денег будет недостаточно, то
давать ему заимообразно из церковных сумм.
А сверх того пчел водит, лошадьми торгует,
деньги под проценты
дает.
В прошлом году пятую дочь замуж выдал, одними
деньгами пятьсот рублей в приданое
дал, да корову, да разного тряпья женского.
Потом пьют чай сами господа (а в том числе и тетеньки, которым в другие дни посылают чай «на верх»), и в это же время детей наделяют
деньгами: матушка каждому
дает по гривеннику, тетеньки — по светленькому пятачку.
Улита домовничала в Щучьей-Заводи и имела на барина огромное влияние. Носились слухи, что и стариковы
деньги, в виде ломбардных билетов, на имя неизвестного, переходят к ней. Тем не менее вольной он ей не
давал — боялся, что она бросит его, — а выпустил на волю двоих ее сыновей-подростков и поместил их в ученье в Москву.
В таком положении стояло дело, когда наступил конец скитаниям за полком. Разлад между отцом и сыном становился все глубже и глубже. Старик и прежде мало
давал сыну
денег, а под конец и вовсе прекратил всякую денежную помощь, ссылаясь на недостатки. Сыну, собственно говоря, не было особенной нужды в этой помощи, потому что ротное хозяйство не только с избытком обеспечивало его существование, но и
давало возможность делать сбережения. Но он был жаден и негодовал на отца.
— Да, кобылье молоко квашеное так называется… Я и вас бы научил, как его делать, да вы, поди, брезговать будете. Скажете: кобылятина! А надо бы вам — видишь, ты испитой какой! И вам есть плохо
дают… Куда только она, маменька твоя, бережет! Добро бы
деньги, а то… еду!
— Знаю я этого Стриженого, — сообщает дядя, — в прошлом году у него нехватка казенных
денег случилась, а ему
дали знать, что ревизор из Петербурга едет. Так он ко мне приезжал.
— Есть у него
деньги, и даже не маленькие, только он их в ломбарте не держит — процент мал, — а по Москве под залоги распускает. Купец Погуляев и сейчас ему полтораста тысяч должен — это я верно знаю. Тому, другому перехватить
даст — хороший процент получит.
— Ну, это уж что!.. А вот что, братец, я хотела спросить. Выгодно это,
деньги под залоги
давать?
Сестрица послушалась и была за это вполне вознаграждена. Муж ее одной рукой загребал столько, сколько другому и двумя не загрести, и вдобавок никогда не скрывал от жены, сколько у него за день собралось
денег. Напротив того, придет и покажет: «Вот, душенька, мне сегодня Бог послал!» А она за это рожала ему детей и была первой
дамой в городе.
— Ну, так как же, друг, нам с кубышкой твоей быть! Так без пользы у тебя
деньги лежат, а я бы тебе хороший процент
дал.
— Теперь — не могу: за
деньгами ходить далеко. А разве я намеднись обещал? Ну, позабыл, братец, извини! Зато разом полтинничек
дам. Я, брат, не Анна Павловна, я… Да ты что ж на водку-то смотришь — пей!
— И больше пройдет — ничего не поделаешь. Приходи, когда
деньги будут, — слова не скажу, отдам. Даже сам взаймы
дам, коли попросишь. Я, брат, простыня человек; есть у меня
деньги — бери; нет — не взыщи. И закона такого нет, чтобы
деньги отдавать, когда их нет. Это хоть у кого хочешь спроси. Корнеич! ты законы знаешь — есть такой закон, чтобы
деньги платить, когда их нет?
— Ну, вот; скажу ей, что нашелся простофиля, который согласился вырубить Красный-Рог, да еще
деньги за это
дает, она даже рада будет. Только я, друг, этот лес дешево не продам!
— Ну, счастливо. Дорого не
давай — ей
деньги нужны. Прощай! Да и ты, Корнеич, домой ступай. У меня для тебя обеда не припасено, а вот когда я с него
деньги получу — синенькую тебе подарю. Ермолаич! уж и ты расшибись! выброси ему синенькую на бедность.
Благо еще, что ко взысканию не подают, а только документы из года в год переписывают. Но что, ежели вдруг взбеленятся да потребуют: плати! А по нынешним временам только этого и жди. Никто и не вспомнит, что ежели он и занимал
деньги, так за это двери его дома были для званого и незваного настежь открыты. И сам он жил, и другим
давал жить… Все позабудется; и пиры, и банкеты, и оркестр, и певчие; одно не позабудется — жестокое слово: «Плати!»
Будут
деньги, будут. В конце октября санный путь уж установился, и Арсений Потапыч то и дело посматривает на дорогу, ведущую к городу. Наконец приезжают один за другим прасолы, но цены пока
дают невеселые. За четверть ржи двенадцать рублей, за четверть овса — восемь рублей ассигнациями. На первый раз, впрочем, образцовый хозяин решается продешевить, лишь бы дыры заткнуть. Продал четвертей по пятидесяти ржи и овса, да маслица, да яиц — вот он и с
деньгами.
— Для такого случая рассчитывать на себя не приходится: можно ли перехватить где-нибудь, или что-нибудь продать. Занимать, впрочем, не советую; не трудно и запутаться. Продай лучше пустошоночку, хоть Филипцево, например; тысячи полторы тебе с удовольствием Ермолаев
даст. Вот ты и при
деньгах.
— Французы, вероятно, думают, что мы женаты и поссорились, — сказала Марина брезгливо, фруктовым ножом расшвыривая франки сдачи по тарелке; не взяв ни одного из них, она не кивнула головой на тихое «Мерси, мадам!» и низкий поклон гарсона. — Я не в ладу, не в ладу сама с собой, — продолжала она, взяв Клима под руку и выходя из ресторана. — Но, знаешь, перепрыгнуть вот так, сразу, из страны, где вешают, в страну, откуда вешателям
дают деньги и где пляшут…
Неточные совпадения
Осип (принимая
деньги).А покорнейше благодарю, сударь.
Дай бог вам всякого здоровья! бедный человек, помогли ему.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и
деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне
дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня
денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! // А
деньги сунь, отвалится, // Ни
дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!
Нет хлеба — у кого-нибудь // Попросит, а за соль //
Дать надо
деньги чистые, // А их по всей вахлачине, // Сгоняемой на барщину, // По году гроша не было!
Милон(
давая ему
деньги). Вот еще тебе, друг мой!