Неточные совпадения
Оно проникало не только
в отношения между поместным дворянством и подневольною массою — к ним,
в тесном
смысле, и прилагался этот термин, — но и во все вообще формы общежития, одинаково втягивая все сословия (привилегированные и непривилегированные)
в омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою быть ежечасно раздавленным.
Как ни вредно отражалось на детских организмах недостаточное питание, но
в нравственном
смысле еще более вредное влияние оказывал самый способ распределения пищи.
И допускалось
в этом
смысле только одно ограничение: как бы не застукать совсем!
И все это говорилось без малейшей тени негодования, без малейшей попытки скрыть гнусный
смысл слов, как будто речь шла о самом обыденном факте.
В слове «шельма» слышалась не укоризна, а скорее что-то ласкательное, вроде «молодца». Напротив, «простофиля» не только не встречал ни
в ком сочувствия, но возбуждал нелепое злорадство, которое и формулировалось
в своеобразном афоризме: «Так и надо учить дураков!»
Ни хрестоматии, ни даже басен Крылова не существовало, так что я,
в буквальном
смысле слова, почти до самого поступления
в казенное заведение не знал ни одного русского стиха, кроме тех немногих обрывков, без начала и конца, которые были помещены
в учебнике риторики,
в качестве примеров фигур и тропов…
В этом
смысле ученье мое шло даже хуже, нежели ученье старших братьев и сестер. Тех мучили, но
в ученье их все-таки присутствовала хоть какая-нибудь последовательность, а кроме того, их было пятеро, и они имели возможность проверять друг друга. Эта проверка установлялась сама собою, по естественному ходу вещей, и несомненно помогала им. Меня не мучили, но зато и помощи я ниоткуда не имел.
В этом горячем душевном настроении замыкается весь
смысл, вся сила молитвы; но — увы! — ничего подобного я лично за собою не помнил.
Когда я
в первый раз познакомился с Евангелием, это чтение пробудило во мне тревожное чувство. Мне было не по себе. Прежде всего меня поразили не столько новые мысли, сколько новые слова, которых я никогда ни от кого не слыхал. И только повторительное, все более и более страстное чтение объяснило мне действительный
смысл этих новых слов и сняло темную завесу с того мира, который скрывался за ними.
Дети
в этом
смысле составляют самую легкую добычу, которою она овладевает вполне безнаказанно,
в полной уверенности, что восковое детское сердце всякую педагогическую затею примет без противодействия.
Вот почему я продолжаю утверждать, что,
в абсолютном
смысле, нет возраста более злополучного, нежели детский, и что общепризнанное мнение глубоко заблуждается, поддерживая противное. По моему мнению, это заблуждение вредное, потому что оно отуманивает общество и мешает ему взглянуть трезво на детский вопрос.
Они были не только лишены всякого хозяйственного
смысла, но сверх того, были чудихи и отличались тою назойливостью, которая даже самых усердных слуг выводила из терпения.
В особенности проказлива была Марья Порфирьевна, которой, собственно, и принадлежал «Уголок».
Эти поездки могли бы,
в хозяйственном
смысле, считаться полезными, потому что хоть
в это время можно было бы управиться с работами, но своеобычные старухи и заочно не угомонялись, беспрерывно требуя присылки подвод с провизией, так что, не будучи
в собственном
смысле слова жестокими, они до такой степени
в короткое время изнурили крестьян, что последние считались самыми бедными
в целом уезде.
Зиму они проводили
в Малиновце
в полном
смысле слова затворницами.
Может быть,
в памяти ее мелькнуло нечто подходящее из ее собственной помещичьей практики. То есть не
в точном
смысле истязание, но нечто такое, что грубыми своими формами тоже нередко переходило
в бесчеловечность.
Встречались, конечно, и другие, которые
в этом
смысле не клали охулки на руку, но опять-таки они делали это умненько, с толком (такой образ действия
в старину назывался «благоразумной экономией»), а не без пути, как Савельцев.
Года четыре, до самой смерти отца, водил Николай Абрамыч жену за полком; и как ни злонравна была сама по себе Анфиса Порфирьевна, но тут она впервые узнала, до чего может доходить настоящая человеческая свирепость. Муж ее оказался не истязателем, а палачом
в полном
смысле этого слова. С утра пьяный и разъяренный, он способен был убить, засечь, зарыть ее живою
в могилу.
Это был холуй
в полном
смысле этого слова, нахальный, дерзкий на руку и не
в меру сластолюбивый.
О целомудрии заболотских женщин ходили неодобрительные слухи, объясняемые, впрочем, постоянным отсутствием мужей и любострастием стариков, тоже проведших молодость среди трактирной сутолоки и потому не особенно щекотливых
в нравственном
смысле.
«Чем лучше быть: генералом или архиереем?» — мелькало у меня
в голове; но вопрос этот уже бесчисленное множество раз разрешался мною то
в том, то
в другом
смысле, а потом и он перестал интересовать.
Сашенька была
в полном
смысле двенадцатилетняя русская красотка.
На другой день, с осьми часов, мы отправились к обедне
в ближайшую городскую церковь и, разумеется, приехали к «часам». По возвращении домой началось именинное торжество, на котором присутствовали именитейшие лица города. Погода была отличная, и именинный обед состоялся
в саду. Все сошло, как по маслу; пили и ели вдоволь, а теленок, о котором меня заранее предупреждала тетенька, оказался
в полном
смысле слова изумительным.
Тем не менее и она имела на старика громадное влияние; так как последний, по-видимому, красоты не понимал, а ценил только женщину
в тесном
смысле слова.
В то время больших домов, с несколькими квартирами,
в Москве почти не было, а переулки были сплошь застроены небольшими деревянными домами, принадлежавшими дворянам средней руки (об них только и идет речь
в настоящем рассказе, потому что так называемая грибоедовская Москва,
в которой преимущественно фигурировал высший московский круг, мне совершенно неизвестна, хотя несомненно, что
в нравственном и умственном
смысле она очень мало разнилась от Москвы, описываемой мною).
В числе последних только две-три «чистых» комнаты были довольно просторны; остальные можно было,
в полном
смысле слова, назвать клетушками.
Как уж я сказал выше, матушка очень скоро убедилась, что на балах да на вечерах любимица ее жениха себе не добудет и что успеха
в этом
смысле можно достигнуть только с помощью экстраординарных средств. К ним она и прибегла.
Не могу с точностью определить, сколько зим сряду семейство наше ездило
в Москву, но, во всяком случае, поездки эти,
в матримониальном
смысле, не принесли пользы. Женихи, с которыми я сейчас познакомил читателя, были единственными, заслуживавшими название серьезных; хотя же, кроме них, являлись и другие претенденты на руку сестрицы, но они принадлежали к той мелкотравчатой жениховской массе, на которую ни одна добрая мать для своей дочери не рассчитывает.
В этом заключалась единственная льгота, которою пользовались последние, но льгота немаловажная, потому что встречи с матушкой, особенно
в нравственном
смысле, даже на самых равнодушных людей действовали раздражительно.
И девичья, и прилегавшие к ней темные закоулки представляли ночью
в полном
смысле слова клоаку.
Но возвращаюсь к миросозерцанию Аннушки. Я не назову ее сознательной пропагандисткой, но поучать она любила. Во время всякой еды
в девичьей немолчно гудел ее голос, как будто она вознаграждала себя за то мертвое молчание, на которое была осуждена
в боковушке. У матушки всегда раскипалось сердце, когда до слуха ее долетало это гудение, так что, даже не различая явственно Аннушкиных речей, она уж угадывала их
смысл.
Павел не раз пытался силою убеждения примирить жену с новым положением (рассказывали, что он пробовал и «учить» ее), но все усилия его
в этом
смысле оказались напрасными.
Он был лакей
в буквальном
смысле этого слова — и ничего больше.
Несколько дольше останавливались на кровавой путанице, происходившей
в то время
в Испании между карлистами и христиносами, но, не зная начал ее, тщетно усиливались разгадать ее
смысл.
Никаких «критик»
в этом последнем
смысле не допускалось, даже на лихоимство не смотрели, как на зло, а видели
в нем глухой факт, которым надлежало умеючи пользоваться.
Даже самые бедные все усилия напрягали, чтобы достичь благоприятного результата
в этом
смысле.
Что касается до нравственного
смысла помещичьей среды нашей местности
в описываемое время, то отношения ее к этому вопросу ближе всего можно назвать страдательными.
Это была
в полном
смысле слова писаная русская красавица, высокая, стройная, полногрудая, с прекрасным овалом лица, большими серыми глазами навыкате и густой темно-русой косой.
Наконец решает вопрос
в отрицательном
смысле, захватывает добычу вилкой и тащит на тарелку.
Входит высокий и статный мужик
в синем суконном армяке, подпоясанном красным кушаком. Это,
в полном
смысле слова, русский молодец, с веселыми глазами, румяным лицом, обрамленным русыми волосами и шелковистой бородой. От него так и пышет здоровьем и бодростью.
Разумеется, возникшее
в этом
смысле движение сосредоточивалось исключительно
в литературе да
в стенах университета; разумеется, оно высказывалось случайно, урывками, но эта случайность пробивалась наружу
в таком всеоружии страстности и убежденности, что неизбежно оставляла по себе горячий след.
Не будучи «учеными»,
в буквальном
смысле этого слова, эти люди будили общественное чувство и
в высшей мере обладали даром жечь глаголом сердца.
Но как ни безупречна была,
в нравственном
смысле, убежденная восторженность людей кружка, она
в то же время страдала существенным недостатком. У нее не было реальной почвы. Истина, добро, красота — вот идеалы, к которым тяготели лучшие люди того времени, но, к сожалению, осуществления их они искали не
в жизни, а исключительно
в области искусства, одного беспримесного искусства.
— Ах, нет, я не
в том
смысле! я говорю, что
в вас нет этой вычурности, деланности, лжи, которые так поражают
в других девушках. Вы сама правда, сама непорочность… сама простота!
К довершению всего, как это часто бывает между близнецами, братья до такой степени были схожи наружностью, что не только соседи, но и домочадцы не могли отличить их друг от друга. Да и
в духовном
смысле,
в большинстве случаев, оба жили и действовали под влиянием одних и тех же наитий.
Это был
в полном
смысле слова изверг, превосходивший
в этом отношении даже тетеньку Анфису Порфирьевну.