Неточные совпадения
С ним не только обращались сурово, но даже не торопились отдать в заведение (старшего
брата отдали в московский университетский пансион по двенадцатому году), чтоб не
платить лишних денег за его воспитание.
— И больше пройдет — ничего не поделаешь. Приходи, когда деньги будут, — слова не скажу, отдам. Даже сам взаймы дам, коли попросишь. Я,
брат, простыня человек; есть у меня деньги — бери; нет — не взыщи. И закона такого нет, чтобы деньги отдавать, когда их нет. Это хоть у кого хочешь спроси. Корнеич! ты законы знаешь — есть такой закон, чтобы деньги
платить, когда их нет?
— Шутишь. Я,
брат, и сам с усам. Какая же мне выгода задаром лес отдавать, коли я и так могу денег тебе не
платить?
— Ешь,
брат! — говорит он, — у меня свое, не краденое! Я не то, что другие-прочие; я за все чистыми денежками
плачу. Коли своих кур не случится — покупаю; коли яиц нет — покупаю! Меня,
брат, в город не вызовут.
Вспомнилось, как назойливо возился с ним, как его отягощала любовь отца, как равнодушно и отец и мать относились к Дмитрию. Он даже вообразил мягкую, не тяжелую руку отца на голове своей, на шее и встряхнул головой. Вспомнилось, как отец и
брат плакали в саду якобы о «Русских женщинах» Некрасова. Возникали в памяти бессмысленные, серые, как пепел, холодные слова:
— Так вот его три года врачи лечили, а
брат платил; и по разным местам целители его исцеляли, и тоже не исцелили, а только деньги на молитвы брали. И вся огромнейшая семья богатыря в разор пришла. А Лидия приехала к дяде гостить и говорит: «Этому можно попробовать помочь, только надо это с терпением».
Неточные совпадения
Ему хотелось
плакать над своим умирающим любимым
братом, и он должен был слушать и поддерживать разговор о том, как он будет жить.
Наказанный сидел в зале на угловом окне; подле него стояла Таня с тарелкой. Под видом желания обеда для кукол, она попросила у Англичанки позволения снести свою порцию пирога в детскую и вместо этого принесла ее
брату. Продолжая
плакать о несправедливости претерпенного им наказания, он ел принесенный пирог и сквозь рыдания приговаривал: «ешь сама, вместе будем есть… вместе».
— Я жалею, что сказал тебе это, — сказал Сергей Иваныч, покачивая головой на волнение меньшого
брата. — Я посылал узнать, где он живет, и послал ему вексель его Трубину, по которому я
заплатил. Вот что он мне ответил.
Но тише! Слышишь? Критик строгий // Повелевает сбросить нам // Элегии венок убогий // И нашей
братье рифмачам // Кричит: «Да перестаньте
плакать, // И всё одно и то же квакать, // Жалеть о прежнем, о былом: // Довольно, пойте о другом!» // — Ты прав, и верно нам укажешь // Трубу, личину и кинжал, // И мыслей мертвый капитал // Отвсюду воскресить прикажешь: // Не так ли, друг? — Ничуть. Куда! // «Пишите оды, господа,
Я пошел было тотчас к Софье Семеновне, потому,
брат, я хотел все разузнать, — прихожу, смотрю: гроб стоит, дети
плачут.