Неточные совпадения
И вот я, преданнейший из либералов, я, который всю жизнь мечтал: как было бы славно, если б крестьянин вносил выкупные платежи полностью, и притом не по принуждению, а с
сладким сознанием выполненного долга, — я должен не оглядываясь бежать «от прекрасных здешних мест», бежать без прогонов, с опасною кличкой человека, не выказавшего достаточной теплоты
чувств?
То, знаете, кровь кипит, тревожно что-то, и в
сладком чувстве есть как будто какое-то мученье, так что даже тяжело это, хотя нечего и говорить, какое это блаженство, что за такую минуту можно, кажется, жизнью пожертвовать, — да и жертвуют, Вера Павловна; значит, большое блаженство, а все не то, совсем не то.
Но что со мной: блаженство или смерть? // Какой восторг! Какая чувств истома! // О, Мать-Весна, благодарю за радость // За сладкий дар любви! Какая нега // Томящая течет во мне! О, Лель, // В ушах твои чарующие песни, // В очах огонь… и в сердце… и в крови // Во всей огонь. Люблю и таю, таю // От
сладких чувств любви! Прощайте, все // Подруженьки, прощай, жених! О милый, // Последний взгляд Снегурочки тебе.
Неточные совпадения
Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и
чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения новыми, не менее проходящими, но зато не менее
сладкими…
Из чего же я хлопочу? Из зависти к Грушницкому? Бедняжка! он вовсе ее не заслуживает. Или это следствие того скверного, но непобедимого
чувства, которое заставляет нас уничтожать
сладкие заблуждения ближнего, чтоб иметь мелкое удовольствие сказать ему, когда он в отчаянии будет спрашивать, чему он должен верить: «Мой друг, со мною было то же самое, и ты видишь, однако, я обедаю, ужинаю и сплю преспокойно и, надеюсь, сумею умереть без крика и слез!»
Солнце едва выказалось из-за зеленых вершин, и слияние первой теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все
чувства какое-то
сладкое томление; в ущелье не проникал еще радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами; густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем.
Негодованье, сожаленье, // Ко благу чистая любовь // И славы
сладкое мученье // В нем рано волновали кровь. // Он с лирой странствовал на свете; // Под небом Шиллера и Гете // Их поэтическим огнем // Душа воспламенилась в нем; // И муз возвышенных искусства, // Счастливец, он не постыдил: // Он в песнях гордо сохранил // Всегда возвышенные
чувства, // Порывы девственной мечты // И прелесть важной простоты.
«Зачем вечор так рано скрылись?» — // Был первый Оленькин вопрос. // Все
чувства в Ленском помутились, // И молча он повесил нос. // Исчезла ревность и досада // Пред этой ясностию взгляда, // Пред этой нежной простотой, // Пред этой резвою душой!.. // Он смотрит в
сладком умиленье; // Он видит: он еще любим; // Уж он, раскаяньем томим, // Готов просить у ней прощенье, // Трепещет, не находит слов, // Он счастлив, он почти здоров…