Неточные совпадения
Торг заключался. За шестьдесят рублей девку не соглашались
сделать несчастной, а за шестьдесят пять — согласились. Синенькую бумажку ее несчастье стоило. На другой день девке объявляли через старосту,
что она — невеста вдовца и должна навсегда покинуть родной дом и родную деревню. Поднимался вой, плач, но «задаток» был уже взят — не отдавать
же назад!
— Помилуйте! — говорил он, — мы испокон века такие дела
делали, завсегда у господ людей скупали — иначе где
же бы нам работников для фабрики добыть? А теперь, на-тко,
что случилось! И во сне не гадал!
Делать нечего, надо сбирать обед. Священник и вся семья суетятся, потчуют. В кашу льется то
же постное масло, во щи нарезывается та
же солонина с запашком; но то,
что сходит с рук своему брату, крестьянину, ставится священнику в укор."Работали до седьмого пота, а он гнилятиной кормит!"
Что бабе
делать? Не судиться
же из-за курицы! Обругает барина, да он уже обтерпелся. В глаза его «мучителем» зовут, а он только опояску на халате обдергивает.
— Это
же самое мне вчера графиня Крымцева говорила, И всех вас, добрых и преданных, приходится успокоивать! Разумеется, я так и
сделал. — Графиня! — сказал я ей, — поверьте,
что, когда наступит момент, мы будем готовы! И
что же, ты думаешь, она мне на это ответила:"А у меня между тем хлеб в поле не убран!"Я так и развел руками!
— Говорю тебе,
что хорошо
делаешь,
что не горячишься. В жизни и все так бывает. Иногда идешь на Гороховую, да прозеваешь переулок и очутишься на Вознесенской. Так
что же такое! И воротишься, — не бог знает,
чего стоит. Излишняя горячность здоровью вредит, а оно нам нужнее всего. Ты здоров?
— Покуда — ничего. В департаменте даже говорят,
что меня столоначальником
сделают. Полторы тысячи — ведь это куш. Правда,
что тогда от частной службы отказаться придется, потому
что и на дому казенной работы по вечерам довольно будет, но что-нибудь легонькое все-таки и посторонним трудом можно будет заработать, рубликов хоть на триста. Квартиру наймем; ты только вечером на уроки станешь ходить, а по утрам дома будешь сидеть; хозяйство свое заведем — живут
же другие!
Визит кончился. Когда она возвращалась домой, ей было несколько стыдно. С
чем она шла?.. с «супцем»! Да и «супец» ее был принят как-то сомнительно. Ни одного дельного вопроса она
сделать не сумела, никакой помощи предложить. Между тем сердце ее болело, потому
что она увидела настоящее страдание, настоящее горе, настоящую нужду, а не тоску по праздности. Тем не менее она сейчас
же распорядилась, чтобы Мирону послали миску с бульоном, вареной говядины и белого хлеба.
Целое после-обеда после этого она была как в чаду, не знала,
что с нею делается. И жутко и сладко ей было в одно и то
же время, но ничего ясного. Хаос переполнял все ее существо; она беспокойно ходила по комнате, перебирала платья, вещи, не знала,
что делать. Наконец, когда уже смерклось, от него пришел посланный и сказал,
что Андрей Степаныч просит ее на чашку чая.
Но Краснов вовсе не великодушничал, а просто рассчитывал на себя и в то
же время приподнимал завесу будущего. Во-первых, затраты, которые он
сделал в поисках за предводительством, отозвались очень чувствительно на его общем благосостоянии; во-вторых, проживши несколько месяцев в Петербурге и потолкавшись между «людьми», он на самое предводительство начал смотреть совсем иными глазами. Он просто не верил,
что звание это может иметь будущность.
— Господи!
что же я буду
делать?
— Известно, как
же возможно сравнить! Раб или вольный! Только, доложу вам,
что и воля воле рознь. Теперича я
что хочу, то и
делаю; хочу — лежу, хочу — хожу, хочу — и так посижу. Даже задавиться, коли захочу, — и то могу. Встанешь этта утром, смотришь в окошко и думаешь! теперь шалишь, Ефим Семенов, рукой меня не достанешь! теперь я сам себе господин. А ну-тко ступай,"сам себе господин", побегай по городу, не найдется ли где дыра, чтобы заплату поставить, да хоть двугривенничек на еду заполучить!
— А
что же со мной закон
сделает, коли от меня только клочья останутся? Мочи моей, сударь, нет; казнят меня на каждом шагу — пожалуй, ежели в пьяном виде, так и взаправду спрыгнешь… Да вот
что я давно собираюсь спросить вас: большое это господам удовольствие доставляет, ежели они, например, бьют?..
—
Чего мне худого ждать! Я уж так худ, так худ,
что теперь со мной
что хочешь
делай, я и не почувствую. В самую, значит, центру попал. Однажды мне городничий говорит:"В Сибирь, говорит, тебя, подлеца, надо!"А
что, говорю, и ссылайте, коли ваша власть; мне
же лучше: новые страны увижу. Пропонтирую пешком отселе до Иркутска — и чего-чего не увижу. Сколько раз в бегах набегаюсь! Изловят — вздуют:"влепить ему!" — все равно как здесь.
— Ну, будет; действительно, я что-то некстати развитийствовался. Рассказывай
же, рассказывай о себе, как жил,
что делал?
Несколько раз я порывался спросить его,
что он
делает в"своем месте"и подвинулось ли хоть на вершок что-нибудь вследствие его настояний, отстаиваний, ходатайств и вообще вследствие той сутолоки, которой он неустанно предается ради излюбленного «знамени»; но, предвидя тот
же стереотипный ответ, который и прежде слыхал от него, воздержался.
Неточные совпадения
Позови сюда трактирного слугу! (К городничему и Добчинскому.)А
что же вы стоите?
Сделайте милость, садитесь. (Добчинскому.)Садитесь, прошу покорнейше.
Дворовый,
что у барина // Стоял за стулом с веткою, // Вдруг всхлипнул! Слезы катятся // По старому лицу. // «Помолимся
же Господу // За долголетье барина!» — // Сказал холуй чувствительный // И стал креститься дряхлою, // Дрожащею рукой. // Гвардейцы черноусые // Кисленько как-то глянули // На верного слугу; // Однако —
делать нечего! — // Фуражки сняли, крестятся. // Перекрестились барыни. // Перекрестилась нянюшка, // Перекрестился Клим…
Стародум(один). Он, конечно, пишет ко мне о том
же, о
чем в Москве
сделал предложение. Я не знаю Милона; но когда дядя его мой истинный друг, когда вся публика считает его честным и достойным человеком… Если свободно ее сердце…
Софья. Сегодня, однако
же, в первый раз здешняя хозяйка переменила со мною свой поступок. Услышав,
что дядюшка мой
делает меня наследницею, вдруг из грубой и бранчивой сделалась ласковою до самой низкости, и я по всем ее обинякам вижу,
что прочит меня в невесты своему сыну.
Г-жа Простакова. Правда твоя, Адам Адамыч; да
что ты станешь
делать? Ребенок, не выучась, поезжай-ка в тот
же Петербург; скажут, дурак. Умниц-то ныне завелось много. Их-то я боюсь.