Неточные совпадения
Болен я, могу без хвастовства сказать, невыносимо. Недуг впился в меня всеми когтями и не выпускает из них. Руки и ноги дрожат, в
голове — целодневное гудение, по всему организму пробегает судорога. Несмотря на врачебную помощь, изможденное тело не может ничего противопоставить недугу. Ночи провожу в тревожном сне, пишу редко и
с большим мученьем, читать не могу вовсе и даже — слышать чтение. По временам самый голос человеческий мне нестерпим.
Голова скромного хозяйственного мужичка не знает отдыха;
с утра до вечера она занята всевозможными устроительными подробностями.
Ту же лошадь, ввиду наступления рабочего времени, мужичок за сорок рублей купит — смотришь, рублей десять — пятнадцать барышка
с каждой
головы наберется.
С утра до ночи
голова мироеда занята расчетами;
с утра до ночи взор его вглядывается в деревенскую даль. Заручившись деревенской статистикой, он мало того, что знает хозяйственное положение каждого однообщественника, как свое собственное, но может даже напомнить односельцу о таких предметах, о которых тот и сам позабыл.
Иван Фомич выставил миру два ведра и получил приговор; затем сошелся задешево
с хозяином упалой избы и открыл"постоялый двор", пристроив сбоку небольшой флигелек под лавочку. Не приняв еще окончательного решения насчет своего будущего, — в
голове его мелькал город
с его шумом, суетою и соблазнами, — он устроил себе в деревне лишь временное гнездо, которое, однако ж, было вполне достаточно для начатия атаки. И он повел эту атаку быстро, нагло и горячо.
Тут он осматривает себя
с ног до
головы, сзади,
с боков, и, довольный собой, выходит на крыльцо, где уж его ожидает экипаж.
Под венцом она была удивительно мила; вся в белом,
с белым венком на
голове, она походила на беломраморную статую, сошедшую
с пьедестала, чтобы обойти заветное число раз кругом аналоя.
Но пота не появлялось; напротив, тело становилось все горячее и горячее, губы запеклись, язык высох и бормотал какие-то несвязные слова. Всю остальную ночь Надежда Владимировна просидела у его постели, смачивая ему губы и язык водою
с уксусом. По временам он выбивался из-под одеяла и пылающею рукою искал ее руку. Мало-помалу невнятное бормотанье превратилось в настоящий бред. Посреди этого бреда появлялись минуты какого-то вымученного просветления. Очевидно, в его
голове носились терзающие воспоминания.
Но все-таки большую часть времени ему приходится оставаться одному. Он сидит в кресле и чувствует, как жизнь постепенно угасает в нем. Ему постоянно дремлется,
голова в поту. Временами он встает
с кресла, но дойдет до постели и опять ляжет.
Наступило тепло; он чаще и чаще говорил об отъезде из Петербурга, и в то же время быстрее и быстрее угасал. Недуг не терзал его, а изнурял.
Голова была тяжела и вся в поту. Квартирные жильцы следили за ним
с удвоенным вниманием и даже
с любопытством. Загадка смерти стояла так близко, что все
с минуты на минуту ждали ее разрешения.
В ожидании минуты, когда настанет деятельность, она читала, бродила по комнатам и думала. Поэтическая сторона деревенской обстановки скоро исчерпалась; гудение внезапно разыгравшейся метели уже не производило впечатление; бесконечная белая равнина,
с крутящимися по местам, словно дым, столбами снега, прискучила; тишина не успокоивала, а наполняла сердце тоской. Сердце беспокойно билось,
голова наполнялась мечтаниями.
— Стало быть, вы и доброхотством нашим гнушаетесь? — спросил он, осматривая ее
с ног до
головы негодующим взором.
На селе, однако ж, ее вечерние похождения были уже всем известны. При встречах
с нею молодые парни двумысленно перемигивались, пожилые люди шутили. Бабы заранее ее ненавидели, как будущую сельскую «сахарницу», которая способна отуманить
головы мужиков. Волостной писарь однажды прямо спросил:"В какое время, барышня, вы можете меня принять?" — а присутствовавший при этой сцене Дрозд прибавил:"Чего спрашиваешь? приходи, когда вздумается, — и вся недолга!"
Конечно, у нее еще был выход: отдать себя под покровительство волостного писаря, Дрозда или другого влиятельного лица, но она
с ужасом останавливалась перед этой перспективой и в безвыходном отчаянии металась по комнате, ломала себе руки и билась о стену
головой. Этим начинался ее день и этим кончался. Ночью она видела страшные сны.
Когда ей было уже за тридцать, ей предложили место классной дамы. Разумеется, она приняла
с благодарностью и дала себе слово сделаться достойною оказанного ей отличия. Даже старалась быть строгою, как это ей рекомендовали, но никак не могла. Сама заводила в рекреационные часы игры
с девицами, бегала и кружилась
с ними, несмотря на то, что тугой и высокий корсет очень мешал ей. Начальство, видя это, покачивало
головой, но наконец махнуло рукой, убедясь, что никаких беспорядков из этого не выходило.
А газета между тем идет все ходчее и ходчее. Подписчик так и валит; от кухарок, дворников, кучеров отбою нет. У Непомнящего
голова с каждым днем делается менее и менее способною выдумать что-нибудь путное для помещения денег.
Таким образом все объясняется. Никому не приходит в
голову назвать Бодрецова лжецом; напротив, большинство думает:"А ведь и в самом деле, у нас всегда так; сию минуту верно, через пять минут неверно, а через четверть часа — опять верно". Не может же, в самом деле, Афанасий Аркадьич каждые пять минут знать истинное положение вещей. Будет
с него и того, что он хоть на десять минут сумел заинтересовать общественное мнение и наполнить досуг праздных людей.
Однако и
с ним бывают прорухи. На днях встречаю я его на Морской; идет, понуривши
голову, и, к величайшему удивлению… молчит! А это большая в нем редкость, потому что он так полон разговора, что ежели нет встречного знакомого, то он сам себе сообщает новости.
Громадная не по росту, курчавая
голова с едва прорезанными, беспокойно бегающими глазами,
с мягким носом, который всякий считал долгом покомкать; затем, приземистое тело на коротких ногах, которые от постоянного сиденья на верстаке были выгнуты колесом, мозолистые руки — все это, вместе взятое, делало его фигуру похожею на клубок, усеянный узлами.
— Да так-с. Признаться сказать, вступит иногда этакая глупость в
голову: все, мол, кого-нибудь бьют, точно лестница такая устроена… Только тот и не бьет, который на последней ступеньке стоит… Он-то и есть настоящий горюн. А впрочем, и то сказать:
с чего мне вдруг взбрелось… Так, значит, починиться не желаете?
Вставши
с земли, он зашел в подгородную деревню и там поел."В Москву! в Москву!" — вертелось у него в
голове.
Это говорилось еще задолго до слухов об эмансипации, и я положительно не понимал, откуда мог набраться Валерушка таких несвойственных казенному заведению «принципов». Вероятно, они циркулировали в его семействе, которое безвыездно жило в деревне и играло в"своем месте"значительную роль.
С своей стороны, помнится, я относился к этим заявлениям довольно равнодушно, тем более что мысль о возможности упразднения крепостного права в то время даже мельком не заходила мне в
голову.
С этими словами он безнадежно-тоскливо покачал
головой и, пошатываясь, пошел из комнаты.