Неточные совпадения
— Покуда — ничего.
В департаменте даже говорят, что меня столоначальником сделают. Полторы тысячи — ведь это куш. Правда, что тогда от частной
службы отказаться придется, потому что и на дому казенной работы по вечерам довольно будет, но что-нибудь легонькое все-таки и посторонним трудом можно будет
заработать, рубликов хоть на триста. Квартиру наймем; ты только вечером на уроки станешь ходить, а по утрам дома будешь сидеть; хозяйство свое заведем — живут же другие!
Спустя некоторое время нашлась вечерняя работа
в том самом правлении, где
работал ее муж. По крайней мере, они были вместе по вечерам. Уходя на
службу, она укладывала ребенка, и с помощью кухарки Авдотьи устраивалась так, чтобы он до прихода ее не был голоден. Жизнь потекла обычным порядком, вялая, серая, даже серее прежнего, потому что
в своей квартире было голо и царствовала какая-то надрывающая сердце тишина.
Частная
служба хотя не представляла прежней устойчивости, особливо у Надежды Владимировны, но все-таки не приносила особенных ущербов. Колесо было пущено, составилась репутация, — стало быть, и с этой стороны бояться было нечего. Но бояться чего-нибудь все-таки было надобно. Боялись, что вдруг придет болезнь и поставит кого-нибудь из них
в невозможность
работать…
Неточные совпадения
Строевую
службу он прошел хорошо, протерши лямку около пятнадцати лет
в канцеляриях,
в должностях исполнителя чужих проектов. Он тонко угадывал мысль начальника, разделял его взгляд на дело и ловко излагал на бумаге разные проекты. Менялся начальник, а с ним и взгляд, и проект: Аянов
работал так же умно и ловко и с новым начальником, над новым проектом — и докладные записки его нравились всем министрам, при которых он служил.
В течение целых шестидесяти лет, с самого рождения до самой кончины, бедняк боролся со всеми нуждами, недугами и бедствиями, свойственными маленьким людям; бился как рыба об лед, недоедал, недосыпал, кланялся, хлопотал, унывал и томился, дрожал над каждой копейкой, действительно «невинно» пострадал по
службе и умер наконец не то на чердаке, не то
в погребе, не успев
заработать ни себе, ни детям куска насущного хлеба.
Не вынес больше отец, с него было довольно, он умер. Остались дети одни с матерью, кой-как перебиваясь с дня на день. Чем больше было нужд, тем больше
работали сыновья; трое блестящим образом окончили курс
в университете и вышли кандидатами. Старшие уехали
в Петербург, оба отличные математики, они, сверх
службы (один во флоте, другой
в инженерах), давали уроки и, отказывая себе во всем, посылали
в семью вырученные деньги.
Сколько часов
работали половые, носясь по залам, с кухни и на кухню, иногда находящуюся внизу, а зал —
в третьем этаже, и учесть нельзя.
В некоторых трактирах
работали чуть не по шестнадцати часов
в сутки. Особенно трудна была
служба в «простонародных» трактирах, где подавался чай — пять копеек пара, то есть чай и два куска сахару на одного, да и то заказчики экономили.
— Пошел вон! — сказал отец. Крыжановский поцеловал у матери руку, сказал: «святая женщина», и радостно скрылся. Мы поняли как-то сразу, что все кончено, и Крыжановский останется на
службе. Действительно, на следующей день он опять, как ни
в чем не бывало,
работал в архиве. Огонек из решетчатого оконца светил на двор до поздней ночи.