Движения его были смелы и размашисты; говорил он громко, бойко и почти всегда сердито; если слушать в некотором отдалении, точно будто три пустые телеги
едут по мосту. Никогда не стеснялся он ничьим присутствием и в карман за словом не ходил и вообще постоянно был груб в обращении со всеми, не исключая и приятелей, как будто давал чувствовать, что, заговаривая с человеком, даже обедая или ужиная у него, он делает ему большую честь.
Фасад с галерейками закрывал от взгляда тех, кто шел или
ехал по мосту, бок мельницы, где действовал водяной привод. Справа, из-за угла здания, виднелись сажени березовых дров, старое кулье, вороха рогож, разная хозяйственная рухлядь.
Неточные совпадения
«Сохрани вас Боже! — закричал один бывалый человек, — жизнь проклянете! Я десять раз ездил
по этой дороге и знаю этот путь как свои пять пальцев. И полверсты не проедете, бросите. Вообразите, грязь, брод; передняя лошадь ушла
по пояс в воду, а задняя еще не сошла с пригорка, или наоборот. Не то так передняя вскакивает на
мост, а задняя задерживает: вы-то в каком положении в это время? Между тем придется
ехать по ущельям,
по лесу,
по тропинкам, где качка не пройдет. Мученье!»
Мы въехали в город с другой стороны; там уж кое-где зажигали фонари: начинались сумерки. Китайские лавки сияли цветными огнями. В полумраке двигалась
по тротуарам толпа гуляющих;
по мостовой мчались коляски. Мы опять через
мост поехали к крепости, но на
мосту была такая теснота от экипажей, такая толкотня между пешеходами, что я ждал минут пять в линии колясок, пока можно было проехать. Наконец мы высвободились из толпы и мимо крепостной стены приехали на гласис и вмешались в ряды экипажей.
А вот вы
едете от Охотского моря, как
ехал я,
по таким местам, которые еще ждут имен в наших географиях, да и весь край этот не все у нас, в Европе, назовут
по имени и не все знают его пределы и жителей, реки, горы; а вы
едете по нем и видите поверстные столбы,
мосты, из которых один тянется на тысячу шагов.
Десять раз выбегал я в сени из спальни, чтоб прислушаться, не
едет ли издали экипаж: все было тихо, едва-едва утренний ветер шелестил в саду, в теплом июньском воздухе; птицы начинали петь, алая заря слегка подкрашивала лист, и я снова торопился в спальню, теребил добрую Прасковью Андреевну глупыми вопросами, судорожно жал руки Наташе, не знал, что делать, дрожал и был в жару… но вот дрожки простучали
по мосту через Лыбедь, — слава богу, вовремя!
— «А вследствие того, приказываю тебе сей же час женить твоего сына, Левка Макогоненка, на козачке из вашего же села, Ганне Петрыченковой, а также починить
мосты на столбовой дороге и не давать обывательских лошадей без моего ведома судовым паничам, хотя бы они
ехали прямо из казенной палаты. Если же,
по приезде моем, найду оное приказание мое не приведенным в исполнение, то тебя одного потребую к ответу. Комиссар, отставной поручик Козьма Деркач-Дришпановский».