— Ну, что еще выдумаете! Что тут о философии. Говоря о философии-то, я уж тоже позайму у Николая Степановича гегелевской ереси да гегелевскими словами отвечу вам, что философия невозможна там, где жизнь поглощена вседневными нуждами. Зри речь
ученого мужа Гегеля, произнесенную в Берлине, если не ошибаюсь, осенью тысяча восемьсот двадцать восьмого года. Так, Николай Степанович?
Прейн принимал иногда участие в этих беседах и осторожно выводил линию Тетюева, то есть в этом случае соглашался с генералом, который, конечно, как и многие другие
ученые мужи, совсем не подозревал, в какую игру он играет.
На дворе у Афоньки Беспалого наши
ученые мужи встретили саму хозяйку, здоровеннейшую бабу в ситцевом сарафане. Она тащила, ухватив за ушки, огромную лоханку с помоями, которую, однако, тотчас же оставила и поклонилась, проговоря:
Профессор отвечал учтивейшим образом, тронулся запиской, но денег не прислал; в postscriptum’e [приписке (лат.).]
ученый муж упрекал самым милым образом Круциферского, что он не приходит никогда к нему обедать.
Вторую перемену составляли супы, также разных сортов и вкусов: суп с лапшею, суп с рыжем и радзынками (сарачинское пшено и изюм) и многие другие, в числе коих были и суп исторический, подобно борщу, носивший название"Леопольдов суп", изобретение какого-то маркграфа Римской империи, но какого — не знаю. Любопытные могут узнать наверное из исторических рассмотрении критик и споров
ученых мужей.
Неточные совпадения
— Вы для возбуждения плоти, для соблазна
мужей трудной жизни пользуетесь искусствами этими, а они — ложь и фальшь. От вас, покорных рабынь гибельного демона, все зло жизни, и суета, и пыль словесная, и грязь, и преступность — все от вас! Всякое тление души, и горестная смерть, и бунты людей, халдейство
ученое и всяческое хамство, иезуитство, фармазонство, и ереси, и все, что для угашения духа, потому что дух — враг дьявола, господина вашего!
— Нет, это снял доктор Малиновский. У него есть другая фамилия — Богданов. Он — не практиковал, а, знаешь, такой —
ученый. В первый год моей жизни с
мужем он читал у нас какие-то лекции. Очень скромный и рассеянный.
«Да, милостивые государи, эти реформы обдумывались и облюбились не в палатах тогдашних государственных
мужей, а на вышках и в подвалах, в бедных студенческих квартирах и по скромным гостиным литераторов и
ученых.
— О, нет, нет! — воскликнула gnadige Frau, как бы испугавшаяся даже такого предположения
мужа. — И я желаю знать одно, не видал ли ты у Марфиных какого-нибудь
ученого или сектанта?
— Ты меня совершенно не понимаешь! — перебила
мужа с явным неудовольствием gnadige Frau. — Я подозреваю только, не повлиял ли на Сусанну Николаевну кто-нибудь из
ученых и не отвратил ли ее от масонства; вот что мучит ее теперь…