Неточные совпадения
Но когда дошли до того, что ободрали на лепешки кору с
последней сосны, когда не стало ни жен, ни дев и нечем
было «людской завод» продолжать, тогда головотяпы первые взялись за ум.
Чтобы одолеть
последних, вынуждены
были даже прибегнуть к хитрости.
Этого
последнего обстоятельства совершенно достаточно
было, чтобы выставить новую претендентшу и сплести новую польскую интригу.
Угрюмые и отчасти саркастические нравы с трудом уступали усилиям начальственной цивилизации, как ни старалась
последняя внушить, что галдение и крамолы ни в каком случае не могут
быть терпимы в качестве"постоянных занятий".
Насколько
последняя была плавна и женственна во всех движениях, настолько же первая — резка, решительна и мужественна.
Кончилось достославное градоначальство, омрачившееся в
последние годы двукратным вразумлением глуповцев."
Была ли в сих вразумлениях необходимость?" — спрашивает себя летописец и, к сожалению, оставляет этот вопрос без ответа.
Насколько
последний был распущен и рыхл, настолько же первый поражал расторопностью и какою-то неслыханной административной въедчивостью, которая с особенной энергией проявлялась в вопросах, касавшихся выеденного яйца.
Полезли люди в трясину и сразу потопили всю артиллерию. Однако сами кое-как выкарабкались, выпачкавшись сильно в грязи. Выпачкался и Бородавкин, но ему
было уж не до того. Взглянул он на погибшую артиллерию и, увидев, что пушки, до половины погруженные, стоят, обратив жерла к небу и как бы угрожая
последнему расстрелянием, начал тужить и скорбеть.
Поэтому почти наверное можно утверждать, что он любил амуры для амуров и
был ценителем женских атуров [Ату́ры (франц.) — всевозможные украшения женского наряда.] просто, без всяких политических целей; выдумал же эти
последние лишь для ограждения себя перед начальством, которое, несмотря на свой несомненный либерализм, все-таки не упускало от времени до времени спрашивать: не пора ли начать войну?
Однако ж
последнее предположение
было слишком горько, чтоб мысль его успокоилась на нем.
Как ни избалованы
были глуповцы двумя
последними градоначальниками, но либерализм столь беспредельный заставил их призадуматься: нет ли тут подвоха? Поэтому некоторое время они осматривались, разузнавали, говорили шепотом и вообще"опасно ходили". Казалось несколько странным, что градоначальник не только отказывается от вмешательства в обывательские дела, но даже утверждает, что в этом-то невмешательстве и заключается вся сущность администрации.
В то время существовало мнение, что градоначальник
есть хозяин города, обыватели же
суть как бы его гости. Разница между"хозяином"в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь в том, что
последний имел право сечь своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
Это
последнее условие
было в особенности важно, и убогие люди предъявляли его очень настойчиво.
Еще задолго до прибытия в Глупов он уже составил в своей голове целый систематический бред, в котором, до
последней мелочи,
были регулированы все подробности будущего устройства этой злосчастной муниципии. На основании этого бреда вот в какой приблизительно форме представлялся тот город, который он вознамерился возвести на степень образцового.
Через полтора или два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась к набережной реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул
последний, ближайший к реке дом; в
последний раз звякнул удар топора, а река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее
был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую в весеннее время водой. Бред продолжался.
Но тут встретилось новое затруднение: груды мусора убывали в виду всех, так что скоро нечего
было валить в реку. Принялись за
последнюю груду, на которую Угрюм-Бурчеев надеялся, как на каменную гору. Река задумалась, забуровила дно, но через мгновение потекла веселее прежнего.
Во-первых,
последний будет за сие предан суду и чрез то лишится права на пенсию; во-вторых, и для самих обывателей
будет от того не польза, а вред.
Но прежде еще, нежели жиды собрались с духом отвечать, Тарас заметил, что у Мардохая уже не
было последнего локона, который хотя довольно неопрятно, но все же вился кольцами из-под яломка его. Заметно было, что он хотел что-то сказать, но наговорил такую дрянь, что Тарас ничего не понял. Да и сам Янкель прикладывал очень часто руку ко рту, как будто бы страдал простудою.
Неточные совпадения
Осип. Да где ж ему
быть, табаку? Вы четвертого дня
последнее выкурили.
Мне крепко нездоровилось, //
Была я Лиодорушкой // Беременна:
последние // Дохаживала дни.
Пришел в ряды
последние, // Где
были наши странники, // И ласково сказал: // «Вы люди чужестранные, // Что с вами он поделает?
Беднее захудалого //
Последнего крестьянина // Жил Трифон. Две каморочки: // Одна с дымящей печкою, // Другая в сажень — летняя, // И вся тут недолга; // Коровы нет, лошадки нет, //
Была собака Зудушка, //
Был кот — и те ушли.
Стародум. О! те не оставляют двора для того, что они двору полезны, а прочие для того, что двор им полезен. Я не
был в числе первых и не хотел
быть в числе
последних.