Неточные совпадения
Небо раскалилось и целым ливнем зноя обдавало все живущее; в воздухе замечалось словно дрожанье и пахло гарью;
земля трескалась и сделалась тверда, как камень, так что ни сохой, ни даже заступом взять ее было невозможно; травы и всходы огородных овощей поблекли; рожь отцвела и выколосилась необыкновенно рано, но была так редка, и зерно было такое тощее, что не чаяли собрать и семян; яровые совсем не взошли, и засеянные ими поля стояли черные, словно смоль, удручая взоры обывателей безнадежной наготою; даже лебеды не родилось; скотина металась, мычала и ржала; не находя в поле пищи, она бежала в
город и наполняла улицы.
Раздался стук топора и визг пилы; воздух наполнился криками рабочих и грохотом падающих на
землю бревен; пыль густым облаком нависла над
городом и затемнила солнечный свет.
Еще во времена Бородавкина летописец упоминает о некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по теплым морям и кисельным берегам, возвратился в родной
город и привез с собой собственного сочинения книгу под названием:"Письма к другу о водворении на
земле добродетели". Но так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма, то читатель, конечно, не посетует, если она будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
Во время его управления
городом тридцать три философа были рассеяны по лицу
земли за то, что"нелепым обычаем говорили: трудящийся да яст; нетрудящийся же да вкусит от плодов безделия своего".
С пригорка, обернувшись, видит Жегулев то вечное зарево, которое по ночам уже стоит над всеми
городами земли. Он останавливается и долго смотрит: внимательно и строго. И с тою серьезностью и простотою в обряде, которой научился у простых людей, Жегулев становится на колена и земно кланяется далекому.
Неточные совпадения
Сначала он не чувствовал ничего и поглядывал только назад, желая увериться, точно ли выехал из
города; но когда увидел, что
город уже давно скрылся, ни кузниц, ни мельниц, ни всего того, что находится вокруг
городов, не было видно и даже белые верхушки каменных церквей давно ушли в
землю, он занялся только одной дорогою, посматривал только направо и налево, и
город N. как будто не бывал в его памяти, как будто проезжал он его давно, в детстве.
А между тем в других концах
города очутилось у каждого из членов по красивому дому гражданской архитектуры: видно, грунт
земли был там получше.
Но не слышал никто из них, какие «наши» вошли в
город, что привезли с собою и каких связали запорожцев. Полный не на
земле вкушаемых чувств, Андрий поцеловал в сии благовонные уста, прильнувшие к щеке его, и небезответны были благовонные уста. Они отозвались тем же, и в сем обоюднослиянном поцелуе ощутилось то, что один только раз в жизни дается чувствовать человеку.
Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была
земля наша: и грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и
города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки.
— Вот тебе и отец
города! — с восторгом и поучительно вскричал Дронов, потирая руки. — В этом участке таких цен, конечно, нет, — продолжал он. — Дом стоит гроши, стар, мал, бездоходен. За
землю можно получить тысяч двадцать пять, тридцать. Покупатель — есть, продажу можно совершить в неделю. Дело делать надобно быстро, как из пистолета, — закончил Дронов и, выпив еще стакан вина, спросил: — Ну, как?