Когда я наблюдаю современное поколение молодежи, увлеченное милитаризацией и идеалом военного, то это вызывает во мне особенное раздражение, потому что я получил военное воспитание, испытал на себе
военную дисциплину, знаю, что такое значит принадлежать к военному коллективу.
Они не служат в канцеляриях и на военной службе, не уходят в отхожие промыслы, не работают в лесах, рудниках, на море, а потому не знают преступлений по должности и против
военной дисциплины и преступлений, прямое участие в которых требует мужской физической силы, например: ограбление почты, разбой на большой дороге и т. п.; статьи о преступлениях против целомудрия, об изнасиловании, растлении и сверхъестественных пороках касаются одних лишь мужчин.
Я, например, если бы поступил в военную службу, может быть дослужился бы до генерала; но зато в солдатском звании я обязывался, по правилам
военной дисциплины, делать честь каждому офицеру.
Но еще страшнее были те выдержки из регламента, которые вслед за присягою стал вычитывать батальонный адъютант, поручик Лачинов, с волосами светлыми и курчавыми, как у барашка. Тут перечислялись всевозможные виды поступков и преступлений против
военной дисциплины, против знамени и присяги. И после каждой строки тяжело падали вниз свинцовые слова:
Неточные совпадения
Дисциплина революционной интеллигенции была
военная, и только этим путем она могла себя сохранить.
Каллиграф не допустил бы этих росчерков или, лучше сказать, этих попыток расчеркнуться, вот этих недоконченных полухвостиков, — замечаете, — а в целом, посмотрите, оно составляет ведь характер, и, право, вся тут военно-писарская душа проглянула: разгуляться бы и хотелось, и талант просится, да воротник
военный туго на крючок стянут,
дисциплина и в почерке вышла, прелесть!
— Вся эта
военная доблесть, и
дисциплина, и чинопочитание, и честь мундира, и вся
военная наука, — вся зиждется только на том, что человечество не хочет, или не имеет, или не смеет сказать „не хочу!“.
Он окружил Париж бастионами, распустил национальную гвардию и ввел такую
дисциплину в
военном персонале, составляющем местный гарнизон, что только держись!
Дисциплина и условие ее — субординация только приятно, как всякие обзаконенные отношения, — когда она основана, кроме взаимного сознания в необходимости ее, на признанном со стороны низшего превосходства в опытности,
военном достоинстве или даже просто в моральном совершенстве; но зато, как скоро
дисциплина основана, как у нас часто случается, на случайности или денежном принципе, — она всегда переходит с одной стороны в важничество, с другой — в скрытую зависть и досаду и, вместо полезного влияния соединения масс в одно целое, производит совершенно противоположное действие.