Неточные совпадения
Ныне, роясь в глуповском городском
архиве, я случайно напал на довольно объемистую связку тетрадей, носящих общее название «Глуповского Летописца», и, рассмотрев их, нашел, что они могут служить немаловажным подспорьем в деле осуществления моего намерения.
Летопись ведена преемственно четырьмя городовыми архивариусами [Архивариус — чиновник, ведающий
архивом.] и обнимает период времени с 1731 по 1825 год.
И еще скажу: летопись сию преемственно слагали четыре архивариуса: Мишка Тряпичкин, да Мишка Тряпичкин другой, да Митька Смирномордов, да я, смиренный Павлушка, Маслобойников сын. Причем единую имели опаску, дабы не попали наши тетрадки к г. Бартеневу и дабы не напечатал он их в своем «
Архиве». А затем богу слава и разглагольствию моему конец.
Догадку эту отчасти оправдывает то обстоятельство, что в глуповском
архиве до сих пор существует листок, очевидно принадлежавший к полной биографии Двоекурова и до такой степени перемаранный, что, несмотря на все усилия, издатель «Летописи» мог разобрать лишь следующее: «Имея немалый рост… подавал твердую надежду, что…
В ту же ночь в бригадировом доме случился пожар, который, к счастию, успели потушить в самом начале. Сгорел только
архив, в котором временно откармливалась к праздникам свинья. Натурально, возникло подозрение в поджоге, и пало оно не на кого другого, а на Митьку. Узнали, что Митька напоил на съезжей сторожей и ночью отлучился неведомо куда. Преступника изловили и стали допрашивать с пристрастием, но он, как отъявленный вор и злодей, от всего отпирался.
Бригадир понял, что дело зашло слишком далеко и что ему ничего другого не остается, как спрятаться в
архив. Так он и поступил. Аленка тоже бросилась за ним, но случаю угодно было, чтоб дверь
архива захлопнулась в ту самую минуту, когда бригадир переступил порог ее. Замок щелкнул, и Аленка осталась снаружи с простертыми врозь руками. В таком положении застала ее толпа; застала бледную, трепещущую всем телом, почти безумную.
Но тут встретилось непредвиденное обстоятельство. Едва Беневоленский приступил к изданию первого закона, как оказалось, что он, как простой градоначальник, не имеет даже права издавать собственные законы. Когда секретарь доложил об этом Беневоленскому, он сначала не поверил ему. Стали рыться в сенатских указах, но хотя перешарили весь
архив, а такого указа, который уполномочивал бы Бородавкиных, Двоекуровых, Великановых, Беневоленских и т. п. издавать собственного измышления законы, — не оказалось.
Вспомнили, что еще при Владимире Красном Солнышке некоторые вышедшие из употребления боги были сданы в
архив, бросились туда и вытащили двух: Перуна и Волоса.
Шелеп, которым он бичевал себя, был бархатный (он и доселе хранится в глуповском
архиве); пост же состоял в том, что он к прежним кушаньям прибавил рыбу тюрбо, [Палтус (франц. turbot).] которую выписывал из Парижа на счет обывателей.
В городском
архиве до сих пор сохранился портрет Угрюм-Бурчеева.
Неточные совпадения
Однако ж имена в
архиве их остались: // То были два Осла, // Две Клячи старые, да два иль три Козла;
По мере я трудов и сил, // С тех пор, как числюсь по
Архивам, // Три награжденья получил.
Мне отсоветовал в Москве служить в
Архивах.
— Я хоть теперь и сдан в
архив, а тоже потерся в свете — узнаю птицу по полету.
Они, конечно, в
архиве, и тебе надобно обратиться к регистратору Серафиму Пономареву, поблагодарить его; дашь рублей полсотни, можно и больше.