Но в то же время не могу же я заглушить в своем сердце голос той высшей
человеческой правды, который удостоверяет, что подобные условии жизни ни нормальными, ни легко переживаемыми назвать не приходится.
Неточные совпадения
Шумели, пили водку, потирали руки, проектировали меры по части упразднения
человеческого рода, писали вопросные пункты, проклинали совесть,
правду, честь, проливали веселые крокодиловы слезы…
Свинья (продолжает кобениться).
Правда ли, будто в газетах печатают: свобода-де есть драгоценнейшее достояние
человеческих обществ?
Свинья. Ладно; об этом мы после поговорим. (Наступает плотнее и плотнее.)Сказывай дальше.
Правда ли, что ты говорила: законы-де одинаково всех должны обеспечивать, потому-де что, в противном случае,
человеческое общество превратится в хаотический сброд враждующих элементов… Об каких это законах ты говорила? По какому поводу и кому в поучение, сударыня, разглагольствовала? ась?
Правда, действующая в кварталах, представлялась обязательною, но никому не приходило в голову утверждать, что нет солнца, кроме солнца, сияющего из будки, и что
правду высшую,
человеческую, следует заковать в кандалы.
Социализм верит, что старый мир разрушится, что над старым злом будет произнесен окончательный суд, что настанет совершенное состояние на земле, царство
человеческой правды, что люди будут как боги.
В описании подвигов этих грабителей не было прямой лжи; но они представлены в таком свете, с такими восхвалениями, которые ясно свидетельствуют, что в душе автора, воспевавшего их, не было чувства
человеческой правды.
Неточные совпадения
— Как попали! Как попали? — вскричал Разумихин, — и неужели ты, доктор, ты, который прежде всего человека изучать обязан и имеешь случай, скорей всякого другого, натуру
человеческую изучить, — неужели ты не видишь, по всем этим данным, что это за натура этот Николай? Неужели не видишь, с первого же разу, что все, что он показал при допросах, святейшая
правда есть? Точнехонько так и попали в руки, как он показал. Наступил на коробку и поднял!
В последний вечер пред отъездом в Москву Самгин сидел в Монастырской роще, над рекою, прислушиваясь, как музыкально колокола церквей благовестят ко всенощной, — сидел, рисуя будущее свое: кончит университет, женится на простой, здоровой девушке, которая не мешала бы жить, а жить надобно в провинции, в тихом городе, не в этом, где слишком много воспоминаний, но в таком же вот, где подлинная и грустная
правда человеческой жизни не прикрыта шумом нарядных речей и выдумок и где честолюбие людское понятней, проще.
Но ее Колумб, вместо живых и страстных идеалов
правды, добра, любви,
человеческого развития и совершенствования, показывает ей только ряд могил, готовых поглотить все, чем жило общество до сих пор.
Вера не шла, боролась — и незаметно мало-помалу перешла сама в активную роль: воротить и его на дорогу уже испытанного добра и
правды, увлечь, сначала в
правду любви,
человеческого, а не животного счастья, а там и дальше, в глубину ее веры, ее надежд!..
И вот раз закатывается солнце, и этот ребенок на паперти собора, вся облитая последними лучами, стоит и смотрит на закат с тихим задумчивым созерцанием в детской душе, удивленной душе, как будто перед какой-то загадкой, потому что и то, и другое, ведь как загадка — солнце, как мысль Божия, а собор, как мысль
человеческая… не
правда ли?