Когда она увидела вошедшего Зарецкого, то, вскочив проворно со стула и сделав ему вежливый книксен [поклон, сопровождающийся приседанием (нем.)], спросила на дурном французском языке: «Что угодно господину офицеру?» Потом, не дожидаясь его ответа, открыла с стеклянным верхом ящик, в котором лежали дюжины три золотых колец, несколько печатей, цепочек и два или
три креста Почетного легиона.
— А послала я с ней в Москву главную нашу святыню: пять икон древних,
три креста с мощами, десятка четыре книг, которы поредкостней.
В домовищах лежали жители Носа, разного пола и возраста, окутанные в саваны и спеленутые — молодые розовыми покромками, а старшие голубыми, так что из перевязки составлялись
три креста: один на коленах, другой на брюхе, а третий на груди.
«Посылаю я к вам в Москву и до Питера казначею нашу матушку Таифу, а с нею расположилась отправить к вам на похранение четыре иконы высоких строгоновских писем, да икону Одигитрии Богородицы царских изографов, да
три креста с мощами, да книг харатейных и старопечатных десятка три либо четыре.
Неточные совпадения
Три дамы: старушка, молодая и купчиха,
три господина; один ― банкир-Немец с перстнем на пальце, другой ― купец с бородой, и третий ― сердитый чиновник в виц-мундире с
крестом на шее, очевидно, давно уже ждали.
Как почти все наши кладбища, оно являет вид печальный: окружавшие его канавы давно заросли; серые деревянные
кресты поникли и гниют под своими когда-то крашеными крышами; каменные плиты все сдвинуты, словно кто их подталкивает снизу; два-три ощипанных деревца едва дают скудную тень; овцы безвозбранно бродят по могилам…
Тусклое солнце висело над кладбищем, освещая, сквозь знойную муть,
кресты над могилами и выше всех
крестов, на холме, под сенью великолепно пышной березы, —
три ствола от одного корня, — фигуру мраморного ангела, очень похожего на больничную сиделку, старую деву.
— Ну — здравствуйте! — обратился незначительный человек ко всем. Голос у него звучный, и было странно слышать, что он звучит властно. Половина кисти левой руки его была отломлена, остались только
три пальца: большой, указательный и средний. Пальцы эти слагались у него щепотью, никоновским
крестом. Перелистывая правой рукой узенькие страницы крупно исписанной книги, левой он непрерывно чертил в воздухе затейливые узоры, в этих жестах было что-то судорожное и не сливавшееся с его спокойным голосом.
Над столом покачивался, задевая узкую седую бороду, — она отросла еще длинней, — большой, вершков
трех, золоченый или медный
крест, висевший на серебряной шейной цепочке.