Неточные совпадения
У одного в гербе была изображена, в червленом 10 поле,
рука, держащая серебряную урну
с надписью: не пролей!у другого — на серебряном поле —
рука, держащая золотую урну
с надписью: содержи в опрятности!Из чего дозволялось заключать, что оба происходят не от Рюрика.
Так нет же, тут-то именно и разыгрались во всей силе свара, ненависть, глумление и всякое бесстыжество, главною мишенью для которых — увы! — послужила именно та самая неоскудевающая
рука, которая и дележку-то
с тою специальною целью предприняла, чтоб угобзить господ чиновников и, само собой разумеется, в то же время положить начало корпорации довольных.
Он рано встает утром, не спит после обеда, не сидит по целым часам в ватерклозете, и
с Бедекером в
руках с утра до вечера нюхает, смотрит, слушает, глотает.
Допустим, пожалуй, что подобные случаи не невозможны, но ведь дело не в том, возможна ли та или другая случайность, а в том, нужно ли эту случайность обобщать? нужно ли крутить
руки к лопаткам всякому проходящему? нужно ли заставлять его беседовать
с незнакомцем, хотя бы он назывался становым приставом?
Но даже и в последнем случае не сажают
с закрученными
руками в"холодную", а спокойно исследуют.
Если же это нежелательно, то пускай деревня освежится приливом новых, разумных сил, и пускай эти силы не встречаются
с первых же шагов
с выворачиванием
рук и сажанием в"холодную".
Признаюсь, я никогда не мог читать без глубокого волнения газетных известий о том, что в такую-то, дескать, деревню явились неизвестные люди и начали
с мужичками беседовать, но мужички, не теряя золотого времени, прикрутили им к лопаткам
руки и отправили к становому приставу.
Разве от него требовалось, чтоб он стоял на дороге
с светочем в
руках?
У нас, в России, наверное, такой город переименовали бы в заштатный, и только летом, в видах пресечения и предупреждения, переводили бы сюда становую квартиру,
с правом, на случай превратных толкований, выворачивать
руки к лопаткам и сажать в"холодную".
Курзал прибодряется и расцвечивается флагами и фонарями самых причудливых форм и сочетаний; лужайки около него украшаются вычурными цветниками,
с изображением официальных гербов; армия лакеев стоит, притаив дыхание, готовая по первому знаку ринуться вперед; в кургаузе, около источников, появляются дородные вассерфрау 12; всякий частный дом превращается в Privat-Hotel, напоминающий невзрачную провинциальную русскую гостиницу (к счастию, лишенную клопов),
с дерюгой вместо постельного белья и
с какими-то нелепыми подушками, которые расползаются при первом прикосновении головы; владельцы этих домов, зимой ютившиеся в конурах ради экономии в топливе, теперь переходят в еще более тесные конуры ради прибытка; соседние деревни, не покладывая
рук, доят коров, коз, ослиц и щупают кур; на всяком перекрестке стоят динстманы, пактрегеры 13 и прочий подневольный люд, пришедший
с специальною целью за грош продать душу; и тут же рядом ржут лошади, ревут ослы и без оглядки бежит жид, сам еще не сознавая зачем, но чуя, что из каждого кармана пахнет талером или банковым билетом.
Вот и вчерашняя бонапартистка,
с кружкой в
руках, проталкивается сквозь толпу в каком-то вязаном трико, которое так плотно ее облипает, что, действительно, бонапартисты могут пожирать глазами… все.
У этого человека все курортное лакейство находится в рабстве; он живет не в конуре, а занимает апартамент; спит не на дерюге, а на тончайшем белье; обедает не за табльдотом, а особо жрет что-то мудреное; и в довершение всего жена его гуляет на музыке под
руку с сановником.
И Удав
с улыбкой протянул мне
руку, в знак забвения, но вслед за этим словно обеспокоился и спросил...
Я, конечно, не хочу этим сказать, чтоб западный человек был свободен от забот, недоумений и даже опасностей, — всего этого у него даже более чем достаточно, — но он свободен от обязательного стояния
с опущенными
руками и разинутым ртом, и это в значительной мере облегчает для него борьбу
с недоумениями.
С своей стороны, я сжал эту
руку с почтительностью, к которой, однако ж, на всякий случай, примешал тонкий оттенок наглости.
Граф (
с возрастающим чувством).Я понимаю вас… dePodkhalimoff! (Подает Подхалимову
руку, которую последний принимает, слегка отделившись от стула.)
Граф (выпрямляясь и опустив
руки по швам).Без отметин-с.
Он протянул мне
руку и затем вдруг дрогнул всем телом и… обнял меня! Это было до того несогласно
с обычаями Интерлакена, что Юнгфрау мгновенно закутала свою вершину в облако, а сидевшая поблизости англичанка вскрикнула: shocking! [неприлично!] — и убежала.
Сзади его сидел президент палаты Греви (нынешний президент республики) и, грозно взглядывая на бонапартистов,
с заученно деревянным жестом протягивал
руку к колокольчику всякий раз, как Кассаньяки, отец и сын, начинали подвывать.
Приехали вы
с пальцем правой
руки к медику пальца левой
руки — он вам скажет: конечно, я могу вам средствице прописать, а все-таки будет вернее, если вы съездите на Васильевский Остров к Карлу Иванычу.
На этой почве он издавна,
с неравным успехом, но упорно борется
с попом, а
с легкой
руки Вольтера эта борьба приняла очень яркий и даже торжествующий характер.
Но, во-первых, ему навернулось нечто другое, более подходящее и в смысле горизонтов столь же вожделенное; а во-вторых, дух авантюризма в соединении
с тупоумием — свойства, в высшей степени украшавшие бандита, державшего в течение осьмнадцати лет в своих
руках судьбы Франции, — испугали буржуа.
Эта республика обеспечила ему все, во имя чего некогда он направо и налево расточал иудины поцелуи и
с легким сердцем предавал свое отечество в
руки первого встречного хищника.
По крайней мере, никто нынче об ней не вспоминает, хотя за ней числятся такие создания, как «Орас» и «Лукреция Флориани», в которых подавляющий реализм идет об
руку с самою горячею и страстною идейностью.
Он торопливо жал мою
руку и, казалось,
с большим трудом успокоивался.
— Здесь-то-с? а вы знаете ли, что такое… здесь? Здесь!!Стоит только шепнуть: вот, мол, русский нигилист — сейчас это менотки [ручные кандалы] на
руки, арестантский вагон, и марш на восток в deutsch Avricourt! [немецкий Аврикур] Это… здесь-с!А в deutsch Avricourt'e другие менотки, другой вагон, и марш… в Вержболово! Вот оно… здесь!Только у них это не экстрадицией называется, а экспюльсированием 6. Для собственных, мол, потребностей единой и нераздельной французской республики!
Ах, надо же и Пафнутьева пожалеть… ничего-то ведь он не знает! Географии — не знает, истории — не знает. Как есть оболтус. Если б он знал про Тацита — ужели бы он его к чертовой матери не услал? И Тацита, и Тразею Пета, и Ликурга, и Дракона, и Адама
с Евой, и Ноя
с птицами и зверьми… всех! Покуда бы начальство за
руку не остановило: стой! а кто же, по-твоему, будет плодиться и множиться?
Но не забудем, что ежели,
с одной стороны, отечество простирает над нами благодоющую
руку свою, то,
с другой стороны, оно делает это не беспошлинно, но под условием, чтоб мы повиновались начальству и любили оное.
Руки выворочены, левая представляется устремленною,
с выдавшимися указательным и третьим пальцами; правая — согнута в локте и как бы нечто держит в стиснутом кулаке.
Он
с минуту помолчал. Ответы мои не удовлетворяли его: почему-то он ждал, что я перед ним, земцем, откроюсь. Потом он уперся
руками в колени и опять в упор посмотрел на меня. Именно тем взглядом посмотрел, который говорит: а вот я смотрю на тебя — и шабаш!