Неточные совпадения
Есть множество средств сделать человеческое существование постылым, но едва ли не
самое верное из всех — это заставить человека посвятить себя культу самосохранения. Решившись на такой подвиг, надлежит победить в себе всякое буйство духа и признать свою жизнь низведенною на степень бесцельного мелькания на все то
время, покуда будет длиться искус животолюбия.
Самая плохая дамочка, если бог наградил ее хоть какою-нибудь частью тела, на которой без ожесточения может остановиться взор мужчины, — и та заранее разочтет, какое положение ей следует принять во
время питья Kraenchen, чтоб именно эту часть тела отрекомендовать в наиболее выгодном свете.
Так нет же, тут-то именно и разыгрались во всей силе свара, ненависть, глумление и всякое бесстыжество, главною мишенью для которых — увы! — послужила именно та
самая неоскудевающая рука, которая и дележку-то с тою специальною целью предприняла, чтоб угобзить господ чиновников и,
само собой разумеется, в то же
время положить начало корпорации довольных.
Мне скажут, может быть, что и в провинции уже успело образоваться довольно компактное сословие «кровопивцев», которые не имеют причин причислять себя к лику недовольных; но ведь это именно те
самые люди, о которых уже говорено выше и которые, в одно и то же
время и пирог зубами рвут, и глумятся над рукою, им благодеющею.
— Ваши превосходительства! позвольте вам доложить! Я
сам был много в этом отношении виноват и даже готов за вину свою пострадать, хотя, конечно, не до бесчувствия… Долгое
время я думал, что любовь к отечеству выше даже любви к начальственным предписаниям; но с тех пор как прочитал брошюры г. Цитовича 33, то вполне убедился, что это совсем не любовь к отечеству, а фанатизм, и, разумеется, поспешил исправиться от своих заблуждений.
— Может быть! может быть! — задумчиво молвил Дыба, — мне
самому, по
временам, кажется, что иногда мы считаем человека заблуждающимся, а он между тем давно уже во всем принес оправдание и ожидает лишь случая, дабы запечатлеть… Как вы полагаете, ваше превосходительство? — обратился он к Удаву.
Прошу читателя извинить меня, что я так часто повторяю фразу о вывернутых назад руках. По-видимому, это
самая употребительная и
самая совершенная из всех форм исследования, допускаемых обитателями российских палестин в наше просвещенное
время. И я убежден, что всякий добросовестный урядник совершенно серьезно подтвердит, что если б этого метода исследования не существовало, то он был бы в высшей степени затруднен в отправлении своих обязанностей.
Да и эта
самая Альфонсинка, которую он собрался «изуродовать» и которая теперь, развалившись в коляске, летит по Невскому, — и она совсем не об том думает, как она будет через час nocer [кутить] у Бореля, а об том, сколько еще нужно
времени, чтоб «отработаться» и потом удрать в Париж, где она начнет nocer уж взаправду, как истинно доброй и бравой кокотке надлежит…
Нет, право,
самое мудрое дело было бы, если б держали героев взаперти, потому что это развязало бы простым людям руки и в то же
время дало бы возможность стране пользоваться плодами этих рук.
Но прошло немного
времени, курс уголовщины не был еще закончен, как вдруг, перед
самыми экзаменами, кнут отрешили и заменили треххвостою плетью с соответствующим угобжением с точки зрения числа ударов.
Это же
время (от десяти до часу) —
самое горячее и для бопапартистки, ибо она примеривает костюм, в котором должна явиться к обеду.
Послеобеденное
время —
самое тяжкое.
Я сказал выше, что окрестности курорта почти всегда живописны, но число экскурсий вовсе не так велико, чтоб не быть исчерпанным в
самое короткое
время.
Однако ж старики в первое
время все-таки тянулись за так называемой избранной публикой, то есть обедали не в час и не за табльдотом, а в шесть и a la carte, [по карточке, порционно] одевались в коротенькие клетчатые визитки, которые совершенно открывали их убогие оконечности, подсаживались к молодым бонапартистам и жаловались, что доктор не позволяет пить шампанское, выслушивали гривуазные анекдоты и
сами пытались рассказать что-то неуклюжее, засматривались на бонапартисток и при этом слюнявили переда своих рубашек и проч.
Конечно, я заразился на
самое короткое
время и теперь готов принести в том раскаяние, но ужасно подумать, как я был опрометчив и даже несправедлив.
И в то же
время как-то
само собою сказалось: а ну, как укусит?
Граф. Я думаю, что мы предпочли бы сидеть смирно и получать присвоенное содержание. Ах, верьте мне, что в наше
время это
самая плодотворная внутренняя политика!
Как это ни странно с первого взгляда, но приходится согласиться, что устами Удава говорит
сама истина. Да, хорошо в те
времена жилось. Ежели тебе тошно или Сквозник-Дмухановский одолел — беги к Ивану Иванычу. Иван Иваныч не помог (не сумел"застоять") — недалеко и в кабак сходить. Там уж с утра ябедник Ризположенский с пером за ухом ждет. Настрочил, запечатал, послал… Не успел оглянуться — вдруг, динь-динь, колокольчик звенит. Кто приехал? Иван Александров Хлестаков приехал! Ну, слава богу!
— По-ни-ма-ю!.. Однако вы напомнили мне, что и в
самом дело наступило
время, когда я обыкновенно завтракаю… да! как бишь это вы учили меня говорить? Понеже наступило
время…
Время от 8 до 12 часов —
самое веселое.
Люди всходят на трибуну и говорят Но не потому говорят, что слово, как долго сдержанный поток,
само собой рвется наружу, а потому что, принадлежа к известной политической партии, невозможно, хоть от
времени до
времени, не делать чести знамени.
Во-первых, и Клемансо, и его укрывателей
сама палата охотно во всякое
время выдаст для расстреляния; во-вторых, допустим даже, что вы расстреляете Клемансо, но с какой стороны вы подступитесь к индюкам, у которых на все подвохи уже зараньше готов ответ: la republique sans republicans 38, [республика без республиканцев] а в-третьих, ведь и
самый Клемансо — разве он буянил, или грубил, или угрожал?
Под этим впечатлением я и оставил Париж. Я расставался с ним неохотно, но в то же
время в уме уже невольно и как-то
сама собой слагалась мысль: ах, эти индюки!
Придет
время — и
сам Мак-Магон не откажется еще и еще послужить.
[Капитан Гарсен — тот
самый, который во
время торжества версальских войск над коммуной расстрелял депутата Милльера за «вредное направление» его литературной деятельности"(а мы-то жалуемся!).
И точно, Зола настолько испугал буржуа, что в
самое короткое
время"Ассомуар"разошелся во множестве изданий.
Тут-то вот и сочинился
сам собой период от слов:"
время, которое мы переживаем", до слов:"оное переносить", включительно.
Когда деятельность мысли доведена до минимума и когда этот минимум, ни разу существенно не понижаясь, считает за собой целую историю, теряющуюся в мраке
времен, — вот тут-то именно и настигает человека блаженное состояние, при котором Париж
сам собою отождествляется с чем угодно: с Весьёгонском, с Пошехоньем, с Богучаром и т. д.
Блохин выговорил эти слова медленно и даже почти строго. Каким образом зародилась в нем эта фраза — это я объяснить не умею, но думаю, что сначала она явилась так,а потом вдруг во
время самого процесса произнесения, созрел проекте попробую-ка я Старосмыслову предику сказать! А может быть, и целый проект примирения Старосмыслова с Пафнутьевым вдруг в голове созрел. Как бы то ни было, но Федор Сергеич при этом напоминании слегка дрогнул.
В среде, где нет ни подлинного дела, ни подлинной уверенности в завтрашнем дне, пустяки играют громадную роль. 1 Это единственный ресурс, к которому прибегает человек, чтоб не задохнуться окончательно, и в то же
время это легчайшая форма жизни, так как все проявления ее заключаются в непрерывном маятном движении от одного предмета к другому, без плана, без очереди, по мере того как они
сами собой выплывают из бездны случайностей!
Хуже всего то, что, наслушавшись этих приглашений, а еще больше насмотревшись на их осуществление, и
сам мало-помалу привыкаешь к ним. Сначала скажешь себе: а что, в
самом деле, ведь нельзя же в благоустроенном обществе без сердцеведцев! Ведь это в своем роде необходимость… печальная, но все-таки необходимость! А потом, помаленьку да полегоньку, и свое собственное сердце начнешь с таким расчетом располагать, чтоб оно во всякое
время представляло открытую книгу: смотри и читай!
Приливы предупредительно-пресекательного энтузиазма, во
время которых сердце человеческое, так сказать,
само собой летит навстречу околоточному, до такой степени вошли в наши нравы, что сделались одною из
самых обыкновенных обрядностей нашего существования.
— У нас таких животных совсем не бывает, — сказала она, — но русские, действительно, довольно часто жалуются, что их посещают видения в этом роде… И знаете ли, что я заметила? — что это случается с ними преимущественно тогда, когда друзья, в кругу которых они проводили
время, покидают их, и вследствие этого они временно остаются предоставленными
самим себе.
Целых четыре дня я кружился по Парижу с Капоттом, и все это
время он без умолку говорил. Часто он повторялся, еще чаще противоречил
сам себе, но так как мне, в сущности, было все равно, что ни слушать, лишь бы упразднить представление"свиньи", то я не только не возражал, но даже механическим поматыванием головы как бы приглашал его продолжать. Многого, вероятно, я и совсем не слыхал, довольствуясь тем, что в ушах моих не переставаючи раздавался шум.
Но даже в
самые трудные
времена злобная ограниченность, пошлость и приниженность стремлений не выступали так нагло вперед, не выказывали так явно своей властности.
— Прежде всего разуверьтесь, — начал он, — я человек правды — и больше ничего. И я полагаю, что если мы все, люди правды, столкуемся, то весь этот дурной сон исчезнет
сам собою. Не претендуйте же на меня, если я повторю, что в такое
время, какое мы переживаем, церемонии нужно сдать в архив.