Неточные совпадения
— Когда я в первый раз без посторонней помощи прошел по комнате
нашего дома, то моя добрая мать, обращаясь к моему почтенному отцу, сказала следующее: „Не правда ли, мой добрый Карл, что
наш Фриц с нынешнего
дня достоин носить штаны?“ И с тех пор я расстаюсь с этой одеждой только на ночь.
Было время, когда и в
нашем прекрасном отечестве все жители состояли как бы под следствием и судом, когда воздух был насыщен сквернословием и когда всюду, где бы ни показался обыватель, навстречу ему несся один неумолимый окрик: куда лезешь? не твое
дело!
Пускай немецкие динстманы носят кутузку в сердце своем, а
наши, имея в оной жительство, пусть говорят: ах, чтоб ей ни
дна ни покрышки!
[Россия… русский народ] xa-xa!""les boyards russes… [русские бояре] xa-xa!"«Да вы знаете ли, что
наш рубль полтинник стоит… ха-ха!» «Да вы знаете ли, что у нас целую губернию на
днях чиновники растащили… ха-ха!» «Где это видано… ха-ха!» Словом сказать, сыны России не только не сдерживали себя, но шли друг другу на перебой, как бы опасаясь, чтоб кто-нибудь не успел напаскудить прежде.
Граф (вновь смешивает прошедшее с настоящим).Много у нас этих ахиллесовых пят, mon cher monsieur de Podkhalimoff! и ежели ближе всмотреться в
наше положение… ah, mais vraiment ce n'est pas du tout si trou-la-la qu'on se plait a le dire! [ах, но по-настоящому это совсем не такие пустяки, как об этом любят говорить!] Сегодня, например, призываю я своего делопроизводителя (вновь внезапно вспоминает, что он уже не при
делах)…тьфу!
Да что тут! На
днях получаю письмо из Пензы — и тут разочарование!"Спешу поделиться с вами радостной весточкой, — сообщает местный публицист, — и мы, пензяки, начали очищать нечистоты не с помощью свиней, а на законном основании. Первый, как и следовало ожидать, подал пример
наш уважаемый"и т. д. Ну, разумеется, порадоваться-то я порадовался, но потом сообразил: какое же, однако, будет распоряжение насчет"тамбовской хлебной ветчины"? Ведь этак, чего доброго, она с рынка совсем исчезнуть должна!
Но тут мысли в моей голове перемешались, и я заснул, не придумавши ничего существенного. К счастию, сама судьба бодрствовала за Старосмыслова, подготовив случай, по поводу которого всей
нашей компании самым естественным образом предстояло осуществить идею о подпитии. На другой
день — это было 17 (5) сентября, память Захарии и Елисаветы — едва я проснулся, как ко мне ввалился Захар Иваныч и торжественно произнес...
И вот он бежит в русский ресторан, съест bitok au smetane — и прав на целый
день. И все думает: ворочусь, буду на Петровской площади анекдоты из жизни Гамбетты рассказывать! И точно: воротился, рассказывает. Все удивляются, говорят: совсем современным человеком
наш Иван Семеныч приехал!
— Захар Иваныч! — сказал я, — торжествуя вместе с вами
день вашего ангела, я мысленно переношусь на
нашу милую родину и на обширном ее пространство отыскиваю скромный, но дорогой сердцу городок, в котором вы, так сказать, впервые увидели свет.
[великие
дела разрушаются] Поэтому, поздравляя вас с
днем ангела, мы поступим вполне согласно с обстоятельствами
дела (тайные советники, заслушав этот достолюбезный оборот речи, кивают головами), ежели в этом поздравлении соединим
наш сердечный привет и верным сообщницам вашим на поприще яичного и курятного производства.
Я считаю излишним описывать радостный переполох, который это известие произвело в
нашей маленькой колонии. Но для меня лично к этой радости примешивалась и частичка горя, потому что на другой же
день и Блохины и Старосмысловы уехали обратно в Россию. И я опять остался один на один с мучительною думою: кого-то еще пошлет бог, кто поможет мне размыкать одиночество среди этой битком набитой людьми пустыни…
— В первое время, когда мы сняли
наше заведение, это было очень тяжело, — добавила она, — я, впрочем, довольно скоро привыкла, но мой бедный муж чуть с ума не сошел. Однако теперь все пришло в порядок. Всякий
день мы видим во сне каждый свою свинью, и это уж не смущает нас.
— Князь даже совсем не того хотел, что потом вышло, — объяснил Капотт, — он думал, что мужика необходимо в кандалы заковать. Но я убедил его передать это
дело на обсуждение в
наше кафе — мы там всё демократы собираемся…
И действительно, ободряя друг друга и напоминая, что на Париж действие регламентов не распространяется, мы вдвоем нашли довольно скоро и так ловко уселись на местах, как будто и в самом
деле эти места были
наши собственные. Да и пора было, потому что, едва я успел сказать: теперь — с богом! как паровоз засвистел, запыхтел, и мы покатили.
В смысле свободы мышления мы, конечно, не можем похвастаться, чтоб
наше прошлое было изобильно благоприятными
днями.
Зато зимы порой холодной // Езда приятна и легка. // Как стих без мысли в песне модной // Дорога зимняя гладка. // Автомедоны наши бойки, // Неутомимы наши тройки, // И версты, теша праздный взор, // В глазах мелькают как забор. // К несчастью, Ларина тащилась, // Боясь прогонов дорогих, // Не на почтовых, на своих, // И
наша дева насладилась // Дорожной скукою вполне: // Семь суток ехали оне.
Неточные совпадения
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за
дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче
наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в
день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на
днях, когда зашел было в класс
наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Унтер-офицерша. По ошибке, отец мой! Бабы-то
наши задрались на рынке, а полиция не подоспела, да и схвати меня. Да так отрапортовали: два
дни сидеть не могла.
За Климом —
наши странники // (Им
дело до всего):
Пошли порядки старые! // Последышу-то
нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А
наша полоса!