Неточные совпадения
Даже в Баден-Бадене, в Эмсе мне делалось жутко, когда,
бывало, привезут в курзал из Раштата или из Кобленца несколько десятков офицеров, чтоб доставить удовольствие a ces dames. [дамам] Не потому жутко, чтоб я боялся, что офицер кликнет городового, а потому, что он
всем своим складом, посадкой, устоем, выпяченной грудью, выбритым подбородком так и тычет в меня: я — герой!
— И мыслей нынче нет — это его превосходительство верно заметил: нет нынче мыслей-с! —
все больше и больше горячился Удав. — В наше время настоящиемысли
бывали, такие мысли, которые и обстановку имели, и излагаемы быть могли. А нынче — экспромты пошли-с. Ни обстановки, ни изложения — одна середка. Откуда что взялось? держи! лови!
Граф. Не вполне так, но в значительной мере — да.
Бывают, конечно, примеры, когда даже экзекуция оказывается недостаточною; но в большинстве случаев — я твердо в этом убежден — довольно одного хорошо выполненного окрика, и дело в шляпе. Вот почему, когда я был при делах, то всегда повторял господам исправникам: от вас зависит —
все,вам дано —
все,и потому вы должны будете ответить — за
все!
Прежде,
бывало,
все распоряжения с «понеже» начинались.
Тем не менее для меня не лишено, важности то обстоятельство, что в течение почти тридцатипятилетней литературной деятельности я ни разу не сидел в кутузке. Говорят, будто в древности такие случаи
бывали, но в позднейшие времена было многое, даже, можно сказать,
все было, а кутузки не было. Как хотите, а нельзя не быть за это признательным. Но не придется ли познакомиться с кутузкой теперь, когда литературу ожидает покровительство судов? — вот в чем вопрос.
Словом сказать,
все в восторге от современной французской республики, начиная с графа ТвэрдоонтС и кончая князем Бисмарком, который, как говорят, спит и видит хоть на часок
побывать в Париже и посмотреть на"La femme a papa".
И никто его обуздать не может; ни обуздать, ни усовестить, потому что он на
все усовещевания ответит: я не идеолог, а реалист; я описываю только то, что в жизни
бывает.
— Действительно… Говорят, правда, будто бы и еще хуже
бывает, но в своем роде и Пинега… Знаете ли что? вот мы теперь в Париже благодушествуем, а как вспомню я об этих Пинегах да Колах — так меня и начнет
всего колотить! Помилуйте! как тут на Венеру Милосскую смотреть, когда перед глазами мечется Верхоянск… понимаете… Верхоянск?! А впрочем, что ж я! Говорю, а главного-то и не знаю: за что ж это вас?
А
бывают и такие, что прежде
всего норовят отыскать, не написано ли где:"Извлечение из высочайшего манифеста о кредитных билетах", и как только отыщет, так сейчас:"эти страницы я уж у себя на дому прочту-с…"
Сидишь,
бывало, дома и
всем существом, так сказать, уходишь в область «невидимых вещей обличения».
— А как любит русских, если б вы знали! — рассказывал мне сосед по креслу, — представьте себе, прихожу я на днях к ней. — Так и так, говорю, позвольте поблагодарить за наслаждение… В Петербурге, говорю, изволили в семьдесят четвертом году
побывать… — Так вы, говорит, русский? Скажите, говорит, русским, что они — душки!
Все,
все русские — душки! а немцы — фи! И еще скажите русским, что они (сосед наклонился к моему уху и шепнул что-то, чего я, признаюсь, не разобрал)… Это, говорит, меня один кирасир научил!
Всем,
бывало, подают уху стерляжью, а мне — из окуней.
— Это ваша добрая воля, только вины вашей тут особенной нет. Со
всеми бывает, и если с рассудком, то всё это заглаживается и забывается, и живут, — сказала Аграфена Петровна строго и серьезно, — и вам это на свой счет брать не к чему. Я и прежде слышала, что она сбилась с пути, так кто же этому виноват?
Долго ли, коротко ли Марья Алексевна ругалась и кричала, ходя по пустым комнатам, определить она не могла, но, должно быть, долго, потому что вот и Павел Константиныч явился из должности, — досталось и ему, идеально и материально досталось. Но как
всему бывает конец, то Марья Алексевна закричала: «Матрена, подавай обедать!» Матрена увидела, что штурм кончился, вылезла из — под кровати и подала обедать.
Неточные совпадения
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнит городничего. Так
все и припрятываешь в лавке, когда его завидишь. То есть, не то уж говоря, чтоб какую деликатность, всякую дрянь берет: чернослив такой, что лет уже по семи лежит в бочке, что у меня сиделец не будет есть, а он целую горсть туда запустит. Именины его
бывают на Антона, и уж, кажись,
всего нанесешь, ни в чем не нуждается; нет, ему еще подавай: говорит, и на Онуфрия его именины. Что делать? и на Онуфрия несешь.
Уж у меня ухо востро! уж я…» И точно:
бывало, как прохожу через департамент — просто землетрясенье,
все дрожит и трясется, как лист.
Хлестаков. С хорошенькими актрисами знаком. Я ведь тоже разные водевильчики… Литераторов часто вижу. С Пушкиным на дружеской ноге.
Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» — «Да так, брат, — отвечает,
бывало, — так как-то
всё…» Большой оригинал.
В моей сурминской вотчине // Крестьяне
все подрядчики, //
Бывало, дома скучно им, //
Все на чужую сторону // Отпросятся с весны…
Всю жизнь свою ты кланялся, // А ласков не
бывал!»