— Ну-ну, без тебя знаю, — успокоил его Кишкин. — Только вот тебе мой сказ, Петр Васильич… Видал, как рыбу бреднем ловят:
большая щука уйдет, а маленькая рыбешка вся тут и осталась. Так и твое дело… Ястребов-то выкрутится: у него семьдесят семь ходов с ходом, а ты влопаешься со своими весами как кур во щи.
Самая
большая щука, какую мне удалось видеть, весила один пуд и пятнадцать фунтов; длиною она была аршин и семь вершков, шириною в спине и боках в четверть аршина, но зато почти во всю длину была равной квадратной толщины.
Я сам вынимал каждую жерлицу, и на одной из них сидела
большая щука, которую я вытащил с помощию Евсеича и с торжеством нес на своих руках до самого дома.
Теперь же, после нападения щуки на кружок, сейчас описанного мною, понятно, что не щуренок перегрыз сетку, а, вероятно,
большая щука схватила снаружи которого-нибудь из окуней, прорвала несколько петель и, не задев за них зубами, ушла, испугавшись шумного и сильного плеска остальной рыбы (который мы слышали, но кружка не посмотрели), и что несколько окуней и щуренок воспользовались прорехою и отправились опять гулять в Ворю.
Неточные совпадения
На
Щуку подан в суд донос, // Что от неё житья в пруде не стало; // Улик представлен целый воз, // И виноватую, как надлежало, // На суд в
большой лохани принесли.
— Главное, помните, что здесь должен быть особый тип парохода, принимая
большую быстроту, чем на Волге и Каме. Корпус должен быть длинный и узкий… Понимаете, что он должен идти
щукой… да. К сожалению, наши инженеры ничего не понимают и держатся старинки.
Рыбы поймали такое множество, какого не ожидали, и потому послали за телегой; по
большей части были серебряные и золотые лещи, ярко блиставшие на лунном свете; попалось также довольно крупной плотвы, язей и окуней;
щуки, жерехи и головли повыскакали, потому что были вороваты, как утверждали рыбаки.
Азарт этот еще увеличился, когда отец вытащил огромного окуня и еще огромнейшего линя, а у Евсеича сорвалась какая-то
большая рыба и вдобавок
щука оторвала удочку.
Всякий день кто-нибудь из охотников убивал то утку, то кулика, а Мазан застрелил даже дикого гуся и принес к отцу с
большим торжеством, рассказывая подробно, как он подкрался камышами, в воде по горло, к двум гусям, плававшим на материке пруда, как прицелился в одного из них, и заключил рассказ словами: «Как ударил, так и не ворохнулся!» Всякий день также стал приносить старый грамотей Мысеич разную крупную рыбу:
щук, язей, головлей, линей и окуней.