Неточные совпадения
Его примеру хотели последовать и
прочие иностранные гости (как после оказалось — притворно), но было уже поздно: в
комнате заседаний стоял господин в полицейском мундире, а из-за дверей выглядывали головы городовых, Левассер с какою-то отчаянною решимостью отвернулся к окну и произнес:"Alea jacta est!"[
Из этой
комнаты я перешел в следующую, где нашел Прокопа, Кирсанова и
прочих, уже прошедших сквозь искус. Все были унылы и как бы стыдились. Лаврецкий попробовал было начать разговор о том, как дороги в Петербурге ces petits colifichets, [безделушки.] которые в Париже приобретаются почти задаром, но
из этого ничего не вышло.
Припомнились мне также некоторые подробности
из деятельности"православного жида": как он за сутки до судоговорения залез в секретное место, предназначенное исключительно для присяжных заседателей (кажется, это было в Ахалцихе Кутаисском), как сначала пришел туда один заседатель и через минуту вышел вон, изумленный, утешенный и убежденный, забыв даже, зачем отлучался
из комнаты заседателей; как он вошел обратно в эту
комнату и мигнул; как, вслед за тем, все
прочие заседатели по очереди направлялись, под конвоем, в секретную, и все выходили оттуда изумленные, утешенные и убежденные…
Неточные совпадения
Те же и множество других гостей. Между
прочими Загорецкий. Мужчины являются, шаркают, отходят в сторону, кочуют
из комнаты в
комнату и проч. София от себя выходит, все к ней навстречу.
Он даже усмехнулся, так что бакенбарды поднялись в сторону, и покачал головой. Обломов не поленился, написал, что взять с собой и что оставить дома. Мебель и
прочие вещи поручено Тарантьеву отвезти на квартиру к куме, на Выборгскую сторону, запереть их в трех
комнатах и хранить до возвращения из-за границы.
Накануне отъезда, в
комнате у Райского, развешано и разложено было платье, белье, обувь и другие вещи, а стол загроможден был портфелями, рисунками, тетрадями, которые он готовился взять с собой. В два-три последние дня перед отъездом он собрал и пересмотрел опять все свои литературные материалы и, между
прочим, отобранные им
из программы романа те листки, где набросаны были заметки о Вере.
По одной стороне коридора находились те три
комнаты, которые назначались внаем, для «особенно рекомендованных» жильцов; кроме того, по той же стороне коридора, в самом конце его, у кухни, находилась четвертая комнатка, потеснее всех
прочих, в которой помещался сам отставной генерал Иволгин, отец семейства, и спал на широком диване, а ходить и выходить
из квартиры обязан был чрез кухню и по черной лестнице.
Вслед за ним вошли в
комнату некоторые
из приглашенных, между
прочими Птицын, Гаврила Ардалионович и с ними доктор, который тоже не располагал уходить.