Неточные совпадения
Оказалось, что все это не больше как подпольная интрига,
в которой деятельными лицами являлись агенты Прокопа и жертвою которой должен был
пасть молодой Хлестаков! Что и Гаврюшка, и Иуда Стрельников — не только не лжесвидетели, но просто благонамереннейшие люди, изъявившие согласие, за известную плату, надуть моих новых пархатых родственников!
По временам фортуна как бы благоприятствовала им: тот
в земскую управу
попал, тот,
в качестве мирового судьи, ребятишкам на молочишко доставал, но когда
оказалось необходимым и там делиться жалованьем с секретарями да письмоводителями тогда… тогда
в перспективе осталось уныние — и больше ничего.
Я воображаю себе физиономию Петра Иваныча, когда он увидел, что дело принимает такой оборот. Его личный враг, его заведомый оскорбитель стоит перед ним — а
оказывается, что Петр Иваныч не только не может достать его, но что этот же враг ему же указывает,
в кого
в настоящую минуту
палить следует. Разве не трагическое это положение!
Неточные совпадения
И Степан Аркадьич встал и пошел вниз к новому начальнику. Инстинкт не обманул Степана Аркадьича. Новый страшный начальник
оказался весьма обходительным человеком, и Степан Аркадьич позавтракал с ним и засиделся так, что только
в четвертом часу
попал к Алексею Александровичу.
В другое время все это, конечно, внушало много уважения, но на этот раз Аркадий Иванович
оказался как-то особенно нетерпеливым и наотрез пожелал видеть невесту, хотя ему уже и доложили
в самом начале, что невеста легла уже
спать.
— Из Брянска
попал в Тулу. Там есть серьезные ребята. А ну-ко, думаю, зайду к Толстому? Зашел. Поспорили о евангельских мечах. Толстой сражался тем тупым мечом, который Христос приказал сунуть
в ножны. А я — тем, о котором было сказано: «не мир, но меч», но против этого меча Толстой
оказался неуязвим, как воздух. По отношению к логике он весьма своенравен. Ну, не понравились мы друг другу.
Оказалось, что у ней пропало и пренебрежение к чужому мнению. Ей стало больно
упасть в глазах даже и «глупцов», как выражался Марк. Она вздыхала по удивлению их к себе, ей стало жаль общего поклонения, теперь утраченного!
Если
оказывалась книга
в богатом переплете лежащею на диване, на стуле, — Надежда Васильевна ставила ее на полку; если западал слишком вольный луч солнца и играл на хрустале, на зеркале, на серебре, — Анна Васильевна находила, что глазам больно, молча указывала человеку пальцем на портьеру, и тяжелая, негнущаяся шелковая завеса мерно
падала с петли и закрывала свет.