Журнал"Пенкоснимательная Подоплека", в статье"Корреспонденция из Вильно", выражается так:"Обрусение — вот
наша задача в этом крае, но обрусение действительное, сопровождаемое инкюлькированием настоящего русского духа.
Неточные совпадения
Пора наконец убедиться, что
наше время — не время широких
задач и что тот, кто, подобно автору почтенного рассуждения:"Русский романс: Чижик! чижик! где ты был? — перед судом здравой критики", сумел прийти к разрешению своей скромной
задачи — тот сделал гораздо более, нежели все совокупно взятые утописты-мечтатели, которые постановкой"широких"
задач самонадеянно волнуют мир, не удовлетворяя оного".
Наше время — не время широких
задач! — гласит он без всякого стыда: не расплывайся! не заезжай! не раздражай!
Никто не посмел бы крикнуть тогда:"
наше время не время широких
задач!"
Нагибин принял Прокопа с тою дружескою любезностью, которою отличаются вообще помпадуры новейшего закала, а во время
нашего переезда к Донону (мы ехали в четвероместной коляске) был даже очарователен. Он не переставал делать Прокопу вопросы, явно свидетельствовавшие, что он очень серьезно смотрит на предстоящую ему
задачу.
Во-первых, какая грандиозная
задача для
наших провинциальных, проселочных судов!
Отсюда — неприятное двоегласие, неестественное сидение между двумя стульями, которое разрешается скукой, апатией, равнодушием ко всем интересам, стоящим несколько выше"куска"; отсюда — крики:"не расплывайтесь!","не забудьте, что
наше время — не время широких
задач!"и т. п.
— Цели Марфы Посадницы узки, — крикнул Бычков. — Что ж, она стояла за вольности новгородские, ну и что ж такое? Что ж такое государство? — фикция. Аристократическая выдумка и ничего больше, а свобода отношений есть факт естественной жизни.
Наша задача и задача наших женщин шире. Мы прежде всех разовьем свободу отношений. Какое право неразделимости? Женщина не может быть собственностью. Она родится свободною: с каких же пор она делается собственностью другого?
Нет никого, с кем бы мы могли идти рядом, не искажая нашей веры, и никогда мы не должны забывать, что
наша задача — не маленькие завоевания, а только полная победа.
Мы вам не враги, отнюдь нет, мы вам говорим: идите вперед, прогрессируйте, даже расшатывайте, то есть всё старое, подлежащее переделке; но мы вас, когда надо, и сдержим в необходимых пределах и тем вас же спасем от самих себя, потому что без нас вы бы только расколыхали Россию, лишив ее приличного вида, а
наша задача в том и состоит, чтобы заботиться о приличном виде.
Неточные совпадения
— Ну, так доволен своим днем. И я тоже. Во-первых, я решил две шахматные
задачи, и одна очень мила, — открывается пешкой. Я тебе покажу. А потом думал о
нашем вчерашнем разговоре.
Постепенно начиналась скептическая критика «значения личности в процессе творчества истории», — критика, которая через десятки лет уступила место неумеренному восторгу пред новым героем, «белокурой бестией» Фридриха Ницше. Люди быстро умнели и, соглашаясь с Спенсером, что «из свинцовых инстинктов не выработаешь золотого поведения», сосредоточивали силы и таланты свои на «самопознании», на вопросах индивидуального бытия. Быстро подвигались к приятию лозунга «
наше время — не время широких
задач».
Странное, однако, чувство одолело меня, когда решено было, что я еду: тогда только сознание о громадности предприятия заговорило полно и отчетливо. Радужные мечты побледнели надолго; подвиг подавлял воображение, силы ослабевали, нервы падали по мере того, как наступал час отъезда. Я начал завидовать участи остающихся, радовался, когда являлось препятствие, и сам раздувал затруднения, искал предлогов остаться. Но судьба, по большей части мешающая
нашим намерениям, тут как будто задала себе
задачу помогать.
— Если бы была задана психологическая
задача: как сделать так, чтобы люди
нашего времени, христиане, гуманные, просто добрые люди, совершали самые ужасные злодейства, не чувствуя себя виноватыми, то возможно только одно решение: надо, чтобы было то самое, что есть, надо, чтобы эти люди были губернаторами, смотрителями, офицерами, полицейскими, т. е. чтобы, во-первых, были уверены, что есть такое дело, называемое государственной службой, при котором можно обращаться с людьми, как с вещами, без человеческого, братского отношения к ним, а во-вторых, чтобы люди этой самой государственной службой были связаны так, чтобы ответственность за последствия их поступков с людьми не падала ни на кого отдельно.
Воля к победе должна быть поставлена в зависимость от
наших творческих исторических
задач, а не от
наших отрицательных оценок нравственных свойств немцев.