Неточные совпадения
Стали доходить до городничего слухи, что он и там и в другом
месте чести его касался.
Стала она сначала ходить к управительше на горькую свою долю жаловаться, а управительшин-то сын молодой да такой милосердый, да добрый; живейшее, можно сказать, участие принял. Засидится ли она поздно вечером — проводить ее пойдет до дому; сено ли у пономаря все выдет — у отца сена выпросит, ржицы из господских анбаров отсыплет — и все это по сердолюбию; а управительша, как увидит пономарицу, все плачет, точно глаза у ней на мокром
месте.
— Чтой-то уж и смерть-то словно забыла меня, касатка! — продолжает старуха, — ровно уж и скончания житию-то не будет… а тоже хлеб ведь ем, на печи чужое
место залеживаю… знобка я уж ноне
стала!
— Господа! расступитесь, расступитесь, сделайте ваше одолжение! — кричит частный пристав Рогуля, протискиваясь брюхом в толпу, — ты, мужик, чего тут
стал? разве здесь твое
место?
— Нашего брата, странника, на святой Руси много, — продолжал Пименов, — в иную обитель придешь, так даже сердце не нарадуется, сколь тесно бывает от множества странников и верующих. Теперь вот далеко ли я от дому отшел, а и тут попутчицу себе встретил, а там: что ближе к святому
месту подходить
станем, то больше народу прибывать будет; со всех, сударь, дорог всё новые странники прибавляются, и придешь уж не один, а во множестве… так, что ли, Пахомовна?
Разбитной.
Стало быть, не на
месте, если землемеры говорят, что через него линию вести надобно.
— Мне не то обидно, — говорил он почти шепотом, — что меня ушлют — мир везде велик,
стало быть, и здесь и в другом
месте, везде жить можно — а то вот, что всяк тебя убийцей зовет, всяк пальцем на тебя указывает! Другой, сударь, сызмальства вор, всю жизнь по чужим карманам лазил, а и тот норовит в глаза тебе наплевать: я, дескать, только вор, а ты убийца!..
Дивное это дело; кажется, вот и жило тут не далеко, человек,
стало быть, действует, а в этих
местах словно ноги человеческой не бывало: кроме звериного следу, все ровно и гладко.
— Господи! жили-жили, радели-радели, и ну-тка, ступай теперь вон, говорят! да вы, отцы, жирны, что ли, уж больно
стали, что там обесились! Теперича хоть и я: стара-стара, а все же утроба, чай, есть просит! я ведь, почтенный, уж не молоденькая постничать-то! А то, поди-тка, Андрюшке свое
место уступи! ведь известно, не
станет он задаром буркулами-то вертеть, почнет тоже к себе народ залучать, так мы-то при чем будем?
— Таким родом пробыли мы с полгода
места, и хоша и был у нас разговор, чтобы наше дело законным порядком покончить, однако Манефа Ивановна отговорила родителя этим беспокоить, а присоветовала до времени обождать. Только в полгода времени можно много и хорошего, и худого дела сделать;
стало быть, выходит, что я не сильна была свою женскую слабость произойти и…
Неточные совпадения
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из средней двери,
стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын подойти к руке. Еремеевна взяла
место в стороне и, сложа руки,
стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Стародум. Они в руках государя. Как скоро все видят, что без благонравия никто не может выйти в люди; что ни подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что люди выбираются для
мест, а не
места похищаются людьми, — тогда всякий находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош
становится.
Однажды во время какого-то соединенного заседания, имевшего предметом устройство во время масленицы усиленного гастрономического торжества, предводитель, доведенный до исступления острым запахом, распространяемым градоначальником, вне себя вскочил с своего
места и крикнул:"Уксусу и горчицы!"И затем, припав к градоначальнической голове,
стал ее нюхать.
С ними происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг
стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали на свои
места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Но летописец недаром предварял события намеками: слезы бригадировы действительно оказались крокодиловыми, и покаяние его было покаяние аспидово. Как только миновала опасность, он засел у себя в кабинете и начал рапортовать во все
места. Десять часов сряду макал он перо в чернильницу, и чем дальше макал, тем больше
становилось оно ядовитым.