Неточные совпадения
— Экой народ безобразный! зовет есть, словно не
знает,
кого зовет! Рыба да рыба — обрадовался, что река близко! Ел, кажется, пропасть, а в животе бурчит, точно три дня не едал! И изжога эта… Эй, Кшецынский!
«А
кто это, говорит, этот господин Живновский?» — и так,
знаете, это равнодушно, и губы у него такие тонкие — ну, бестия, одно слово — бестия!..
— Ведь вы
знаете, entre nous soit dit, [между нами говоря (франц.)] что муж ее… (Марья Ивановна шепчет что-то на ухо своей собеседнице.) Ну, конечно, мсьё Щедрин, как молодой человек… Это очень понятно! И представьте себе: она, эта холодная, эта бездушная кокетка, предпочла мсье Щедрину —
кого же? — учителя Линкина! Vous savez?.. Mais elle a des instincts, cette femme!!! [
Знаете?.. Ведь эта женщина не без темперамента!!! (франц.)]
— А какая у него одежа? пониток черный да вериги железные — вот и одежа вся. Известно, не без того, чтоб люди об нем не
знали; тоже прихаживали другие и милостыню старцу творили:
кто хлебца принесет,
кто холстеца, только мало он принимал, разве по великой уж нужде. Да и тут, сударь, много раз при мне скорбел, что по немощи своей, не может совершенно от мира укрыться и полным сердцем всего себя богу посвятить!
— А
кто ж его, сударь,
знает, какой он? Только вот Кузьма-то Акимыч говорит, будто уж очень он грозен.
Шифель. Да, князь любит покушать.
Знаете, mens sana in corpore sano, [в здоровом теле здоровый дух (лат.)] а у
кого тело в добром здоровье да совесть чиста, так желудок ужасно какую массу переваривает… а у нашего князя именно чистая совесть!
Скопищев (вздыхая).
Кто ж его душу
знал, что он после торгов станет… Я бы, ваше сиятельство, и еще полтинничек скинул…
Сторож. Была ихняя экономка, а потом старик со старухой приходили, с ними девка была, дочь, что ли, —
кто их
знает?
Кто его
знает? может, он нарочно и не прекословил, чтоб после жаловаться.
Свободно? а
кто его
знает, свободно ли? в душу-то к нему никто не ходил.
Рыбушкин. Увести! меня увести! Сашка! смотри на него! (Указывая на Боброва.) Это ты
знаешь ли
кто? не
знаешь? Ну, так это тот самый титулярный советник… то есть, для всех он писец, а для Машки титулярный советник. Не связывайся ты, Сашка, с нею… ты на меня посмотри: вот я гуляю, и ты тоже гуляй. (Поет.) Во-о-озле речки…
А придет он через неделю — и
знать не
знаю, ведать не ведаю,
кто ты таков.
Ижбурдин. А
кто его
знает! мы об таком деле разве думали? Мы вот видим только, что наше дело к концу приходит, а как оно там напредки выдет — все это в руце божией… Наше теперича дело об том только думать, как бы самим-то нам в мире прожить, беспечальну пробыть. (Встает.) Одначе, мы с вашим благородием тутотка забавляемся, а нас, чай, и бабы давно поди ждут… Прощенья просим.
— Какие у нас пряники! разве к нам мужики ходят? К. нам, сударь, большие господа ездят! — говорит он мне в виде поучения, как будто хочет дать мне почувствовать:"Эх ты, простота! не
знаешь сам,
кто у тебя бывает!"
— А
кто их
знает? я не считал…
А того и не догадается, что коли все такую мысль в голове держать будут, — ведь почем
знать! может, и все когда-нибудь образованные будут! — так
кому же пеньки-то считать?
В помещичьем имении, управляющего сын, об масленице, с пьяной компанией забавлялись, да
кто их
знает? невзначай, что ли, али и для смеху, пожалуй, только и зашибли они одну девку совсем до смерти.
Судили там, рядили,
кому тут верить: один говорит: смерть, другой говорит: умертвие; вот и прислали к нам Михаила Трофимыча, хуже-то,
знать, не нашли.
Примись за это дело другой — вся эта штука беспременно бы удалась, как лучше нельзя, потому что другой
знает, к
кому обратиться, с
кем дело иметь, — такие и люди в околотке есть; ну, а он ко всем с доверенностью лезет, даже жалости подобно.
— Но нужно же вам
знать, Пашенька,
кто такой господин Щедрин… посудите сами!
Я сознавал, что тут, в этом сердце, есть достаточно жару, чтобы сделать из меня и поэта, и литератора, и прожектера, и капиталиста — que sais-je enfin! [не
знаю,
кого еще! (франц.)]
А
знаете ли вы, сударь,
кто этот Степка? В Казани он был дворником и за блудную жизнь да за воровство в некруты присужден был от общества.
Только наказал же меня за него бог! После уж я
узнал, что за ним шибко следили и что тот же Андрияшка-антихрист нас всех выдал. Жил я в Крутогорске во всем спокойствии и сумнения никакого не имел, по той причине, что плата от меня,
кому следует, шла исправно. Сидим мы это вечером, ни об чем не думаем; только вдруг словно в ворота тук-тук. Посмотрел я в оконце, ан там уж и дом со всех сторон окружен. Обернулся, а в комнате частный."Что, говорит, попался, мошенник!"
Полюбопытствовал я
узнать,
кто такова эта Артемида-богиня, и проведал, что прозывается она Натальей, происхождением от семени солдатского и родилась в Перми. Жила она, слышь, долгое время в иргизских монастырях, да там будто и схиму приняла.
Сам ты
знаешь, что, если всякий душу спасать начнет,
кто же в мире-то жить станет?
— А
кто его
знает! ноне он поди верст семь за один конец ходит. К вечеру, надо быть, придет…
— А
кто его
знает? може, и так, а може, и оттого, что в те поры, как пятьсот-то давали, не было у нас старицы нашей, некому было, стало быть, и говорить-то с ним толком.
— Ну, полноте, полноте, Мавра Кузьмовна, — сказал он, с улыбкою глядя на хозяйку, которая вся тряслась, — я ничего… я так только покуражился маленько, чтоб
знали его высокоблагородие, каков я человек есть, потому как я могу в вашем доме всякое неистовство учинить, и ни от
кого ни в чем мне запрету быть невозможно… По той причине, что могу я вам в глаза всем наплевать, и без меня вся ваша механика погибе.
Михеича действительно увели, и остались они втроем. Тут я всего, ваше высокоблагородие, наслушался, да и об архиерее-то, признаться, впервой
узнал.
Знал я, что они, с позволения сказать, развратники, ну, а этого и во сне не чаял. И
кто ж архиерей-то! Андрюшка Прорвин, здешний, ваше высокоблагородие, мещанин, по питейной части служил, и сколько даже раз я его за мошенничества стегал, а у них вот пастырь-с! Даже смеху достойно, как они очки-то втирают!
Да скрыть-то нельзя-с! потому что
кто его
знает? может, он и в другом месте попадется, так и тебя заодно уж оговорит, а наш брат полицейский тоже свинья не последняя: не размыслит того, что товарища на поруганье предавать не следует — ломит себе на бумагу асе, что ни сбрешут ему на допросе! ну, и не разделаешься с ним, пожалуй, в ту пору…
— А
кто ж его, сударь,
знает: ведь писать никому не запрещается — может,
кому и вздумалось написать, только я ничего этого не получивала, и об чем там сказано, не
знаю…
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери
кто хочет! Не
знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Как бы, я воображаю, все переполошились: «
Кто такой, что такое?» А лакей входит (вытягиваясь и представляя лакея):«Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи, и не
знают, что такое значит «прикажете принять».
Чудно все завелось теперь на свете: хоть бы народ-то уж был видный, а то худенький, тоненький — как его
узнаешь,
кто он?
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на
кого… я говорю всем: «Я сам себя
знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Нет великой оборонушки! // Кабы
знали вы да ведали, // На
кого вы дочь покинули, // Что без вас я выношу? // Ночь — слезами обливаюся, // День — как травка пристилаюся… // Я потупленную голову, // Сердце гневное ношу!..