Подложили цепи под колеса вместо тормозов, чтоб они не раскатывались, взяли лошадей под уздцы и начали спускаться; направо был утес, налево пропасть такая, что целая деревушка осетин, живущих на дне ее, казалась гнездом ласточки; я содрогнулся, подумав, что часто здесь, в глухую ночь, по этой дороге, где две повозки не могут разъехаться, какой-нибудь курьер раз десять в год проезжает, не вылезая из своего
тряского экипажа.
Стреляющим с шерстяными пыжами должно принять в соображение то, что их пыжи могут отодвигаться тяжестию дроби, если дуло заряженного ружья будет обращено вниз, особенно на езде в
тряском экипаже, что случается нередко; а потому должно всегда ружье, давно заряженное шерстяными пыжами, пробовать шомполом и снова прибить верхний пыж, ежели он отодвинулся; то же надобно наблюдать с вырубленными, войлочными и шляпными пыжами, особенно если они входят в дуло не натуге; с последними может случиться, что верхний пыж отодвинется, покосится и часть дроби сейчас высыплется, отчего последует неизбежный промах.
Неточные совпадения
Часов в восемь Минодора привезла в карете Аделаиду Ивановку, которая после езды на
тряских извозчичьих пролетках с удовольствием проехалась в покойном
экипаже.
Все эти разговоры о том, как какой-то член Географического общества, ехавший с женою, раза два ломал свой
экипаж и в конце концов вынужден был заночевать в лесу, как какая-то дама от
тряски разбила себе голову, как какой-то акцизный просидел 16 часов в грязи и дал мужикам 25 рублей за то, что те его вытащили и довезли до станции, как ни один собственник
экипажа не доезжал благополучно до станции, — все подобные разговоры отдаются эхом в душе, как крики зловещей птицы.
Экипаж был мудрен и имел такой вид, что ездившего на нем Пекторалиса мужики прозвали «мордовским богом»; но что всего хуже — кресло, лишенное своего комнатного покоя, ни за что не хотело путешествовать, оно не выдерживало
тряски и очень часто соскакивало с рамы, и от этого не раз случалось, что лошадь Гуго прибегала домой одна, а потом через час или два плелся бедный Гуго, таща у себя на загорбке свое кресло.
Экипаж очень неудобный и
тряский, в нём надо сидеть, поджавши ноги, или вытянув их, так как сидения не полагается.
Затем, велев отложить поданную к крыльцу дорожную карету, бодрый старик потребовал
экипаж, в каком ездил ко двору Екатерины или в армию, и в
тряской кибитке поскакал в кобринское имение.