Неточные совпадения
Стоит он, скучившись в каком-то безобразном муравейнике, и до того съежился и присмирел там, что никто даже не интересуется знать, что это за масса такая, которая как будто колышется и живет, но из которой в то же время не выходит ни единого живого звука. Членораздельна ли она? способна ли
выделить из
себя какие-нибудь особи? или же до того сплотилась и склеилась, что даже мысль не в силах разложить ее?
Он — этот большой человек с ясными глазами ребенка — с таким легким духом
выделял себя из жизни в разряд людей, для нее ненужных и потому подлежащих искоренению, с такой смеющейся грустью, что я был положительно ошеломлен этим самоуничижением, до той поры еще невиданным мною у босяка, в массе своей существа от всего оторванного, всему враждебного и над всем готового испробовать силу своего озлобленного скептицизма.
Высшее благо человека в этом мире есть единение с себе подобными. Гордые люди,
выделяя себя от других, лишают сами себя этого блага. Смиренный же человек уничтожает в самом себе все препятствия для достижения этого блага. И потому смирение есть необходимое условие истинного блага.
Свобода от власти мира, которая есть одна из задач и достижений возрастающей духовности, совсем не значит, что человек
выделяет себя из мира для спасения самого себя и отказывается разделить вопрошания и муки мира.
Неточные совпадения
«Надо также
выделить из
себя и слепить и те десять, двадцать типов в статуи, — шепнул кто-то внутри его, — это и есть задача художника, его „дело“, а не „мираж“!»
Это обещание
выделить князь дал тогда сам
собой; Версилов ни полсловечком не участвовал, не заикнулся; князь сам выскочил, а Версилов только молча допустил и ни разу потом не упомянул, даже и виду не показал, что сколько-нибудь помнит об обещании.
Он сознавал темноту, которая его окружала. Он ее
выделил, чувствовал ее вне
себя, во всей ее необъятности. Она надвигалась на него, он охватывал ее воображением, как будто меряясь с нею. Он вставал ей навстречу, желая защитить своего ребенка от этого необъятного, колеблющегося океана непроницаемой тьмы.
Это оплот, на который по преимуществу опирается ненавистничество; это всегда готовое и послушное воинство, в котором последнее почерпает свою силу, и притом воинство, прислушивающееся к малейшим общественным шорохам и способное
выделить из
себя перебежчика.
Журналов было мало, газет почти совсем не существовало; поэтому и солидной среды было достаточно, чтобы
выделить из
себя сносный контингент подписчиков.