Неточные совпадения
— Вот теперь вы — паинька! —
сказал он, — ах! хорошо, голубушка, коли кто с Богом в ладу живет! И он к Богу с
молитвой, и Бог к нему с помощью. Так-то, добрый друг маменька!
— И я про то же говорю. Коли захочет Бог — замерзнет человек, не захочет — жив останется. Опять и про
молитву надо
сказать: есть
молитва угодная и есть
молитва неугодная. Угодная достигает, а неугодная — все равно, что она есть, что ее нет. Может, дяденькина-то
молитва неугодная была — вот она и не достигла.
— Хоть и грех, по
молитве, бранить, но как человек не могу не попенять: сколько раз я просил не тревожить меня, когда я на
молитве стою! —
сказал он приличествующим молитвенному настроению голосом, позволив себе, однако, покачать головой в знак христианской укоризны, — ну что еще такое у вас там?
Неточные совпадения
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю
молитву и поздравил молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось
сказать ей что-нибудь, но он не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо
сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них из рук свечи.
— Это — другое дело, Афанасий Васильевич. Я это делаю для спасения души, потому что в убеждении, что этим хоть сколько-нибудь заглажу праздную жизнь, что как я ни дурен, но
молитвы все-таки что-нибудь значат у Бога.
Скажу вам, что я молюсь, — даже и без веры, но все-таки молюсь. Слышится только, что есть господин, от которого все зависит, как лошадь и скотина, которою пашем, знает чутьем того, <кто> запрягает.
— Теперь благослови, мать, детей своих! —
сказал Бульба. — Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, [Рыцарскую. (Прим. Н.В. Гоголя.)] чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то — пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете! Подойдите, дети, к матери:
молитва материнская и на воде и на земле спасает.
— Ничего, матушка, не беспокойся. Ему хорошо. Господи, помилуй нас грешных, — продолжал он вполголоса свою
молитву. Василий Иванович пожалел свою старушку; он не захотел
сказать ей на ночь, какое горе ее ожидало.
— Ничего не надо, — шептала она, — мне надо
сказать вам… Бедный Иван Иванович, и вы!.. За что вы будете пить мою чашу? Боже мой! — говорила она, глядя сухими глазами на небо, — ни
молитвы, ни слез у меня нет! — ниоткуда облегчения и помощи никакой!