И когда, после наивных вопросов погорелковской прислуги, после назидательных вздохов воплинского батюшки и его попадьи и после новых поучений Иудушки, она осталась одна, когда она проверила
на досуге впечатления дня, то ей сделалось уже совсем несомненно, что прежняя «барышня» умерла навсегда, что отныне она только актриса жалкого провинциального театра и что положение русской актрисы очень недалеко отстоит от положения публичной женщины.
Цыфиркин. Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую, так питаюсь в городе около приказных служителей у счетных дел. Не всякому открыл Господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает то счетец поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно жить не люблю.
На досуге ребят обучаю. Вот и у их благородия с парнем третий год над ломаными бьемся, да что-то плохо клеятся; ну, и то правда, человек на человека не приходит.
Чичиков великодушно расплатился с портным и, оставшись один, стал рассматривать себя
на досуге в зеркале, как артист с эстетическим чувством и con amore.
Что будет с ней теперь — не знаю: драма ли, роман ли — это уже докончи ты
на досуге, а мне пора на вечер к В. И. Там ожидает меня здоровая и серьезная партия с серьезными игроками.
Неточные совпадения
Дело в том, что она продолжала сидеть в клетке
на площади, и глуповцам в сладость было, в часы
досуга, приходить дразнить ее, так как она остервенялась при этом неслыханно, в особенности же когда к ее телу прикасались концами раскаленных железных прутьев.
Все барыши заработной платы,
на которые они могли бы улучшить свое положение, доставить себе
досуг и вследствие этого образование, все излишки платы — отнимаются у них капиталистами.
Задумчивость, ее подруга // От самых колыбельных дней, // Теченье сельского
досуга // Мечтами украшала ей. // Ее изнеженные пальцы // Не знали игл; склонясь
на пяльцы, // Узором шелковым она // Не оживляла полотна. // Охоты властвовать примета, // С послушной куклою дитя // Приготовляется шутя // К приличию, закону света, // И важно повторяет ей // Уроки маменьки своей.
Привычка усладила горе, // Не отразимое ничем; // Открытие большое вскоре // Ее утешило совсем: // Она меж делом и
досугом // Открыла тайну, как супругом // Самодержавно управлять, // И всё тогда пошло
на стать. // Она езжала по работам, // Солила
на зиму грибы, // Вела расходы, брила лбы, // Ходила в баню по субботам, // Служанок била осердясь — // Всё это мужа не спросясь.
На ветви сосны преклоненной, // Бывало, ранний ветерок // Над этой урною смиренной // Качал таинственный венок. // Бывало, в поздние
досуги // Сюда ходили две подруги, // И
на могиле при луне, // Обнявшись, плакали оне. // Но ныне… памятник унылый // Забыт. К нему привычный след // Заглох. Венка
на ветви нет; // Один под ним, седой и хилый, // Пастух по-прежнему поет // И обувь бедную плетет.