Неточные совпадения
— И куда она экую прорву деньжищ девает! — удивлялся он, досчитываясь до
цифры с лишком в восемьдесят тысяч на ассигнации, — братьям, я
знаю, не ахти сколько посылает, сама живет скаредно, отца солеными полотками кормит… В ломбард! больше некуда, как в ломбард кладет.
— Чудак, братец, ты! Это уж не я, а
цифра говорит… Наука, братец, такая есть, арифметикой называется… уж она, брат, не солжет! Ну, хорошо, с Уховщиной теперь покончили; пойдем-ка, брат, в Лисьи Ямы, давно я там не бывал! Сдается мне, что мужики там пошаливают, ой, пошаливают мужики! Да и Гаранька-сторож…
знаю!
знаю! Хороший Гаранька, усердный сторож, верный — это что и говорить! а все-таки… Маленько он как будто сшибаться стал!
— Через две недели все будет кончено. Ваше пухлое и разбросанное состояние, в котором можно заблудиться, как в лесу, превратится в ясный, отчетливый и тяжелый золотой комок… вернее, в небольшую гору. Вы точно
знаете цифру ваших денег, Вандергуд?
— Между нами, кажется, все выяснено, ты знаешь положение твоих дел, ты
знаешь цифру твоего состояния, ни одной копейки более от меня ты не получишь…
Неточные совпадения
Бог
знает до какой бы громадной
цифры не возросли благодатные суммы, если бы какой-то нелегкий зверь не перебежал поперек всему.
Он деловито отвечал
цифрами, а Самгин
знал, что точный счет — основное правило науки.
— Послушайте, князь, успокойтесь, пожалуйста; я вижу, что вы чем дальше, тем больше в волнении, а между тем все это, может быть, лишь мираж. О, я затянулся и сам, непростительно, подло; но ведь я
знаю, что это только временное… и только бы мне отыграть известную
цифру, и тогда скажите, я вам должен с этими тремя стами до двух тысяч пятисот, так ли?
— Конечно, я не могу сказать вам точных
цифр, да и трудно было бы найти их, потому что, вы
знаете, у каждого коммерческого дела, у каждого магазина, каждой мастерской свои собственные пропорции между разными статьями дохода и расхода, в каждом семействе также свои особенные степени экономности в делании расходов и особенные пропорции между разными статьями их.
Всякому хотелось
узнать тайну; всякий подозревал друг друга, а главное, всякий желал овладеть кубышкой врасплох, в полную собственность, так чтоб другим ничего не досталось. Это клало своеобразную печать на семейные отношения. Снаружи все смотрело дружелюбно и даже слащаво; внутри кипела вражда. По-видимому, дядя Григорий Павлыч был счастливее сестер и даже
знал более или менее точно
цифру капитала, потому что Клюквин был ему приятель.