Неточные совпадения
С одной стороны, преступление есть осуществление или, лучше сказать, проявление злой человеческой воли. С другой стороны, злая воля есть тот всемогущий рычаг, который до тех пор двигает
человеком, покуда не заставит его совершить что-либо в ущерб высшей идее правды и справедливости, положенной в основание пятнадцати томов Свода
законов Российской империи.
Но какие это
люди, милая маменька! сколько бы они могли принести пользы отечеству, если б не заблуждались! Какие величественные замыслы! Какие грандиозные задачи!
Люди, которые, по всей справедливости, могли бы претендовать на титул благодетелей человечества, — эти
люди не имеют теперь впереди ничего, кроме справедливой кары
закона! И они подвергнутся ей, этой каре (в этом я могу служить вам порукою)… подвергнутся, потому что заблуждались!
— Да, батюшка! — говорил он Антошке, — вы правду сказывали! Это не промышленник, а истукан какой-то! Ни духа предприимчивости, ни понимания экономических
законов… ничего! Нет-с! нам не таких
людей надобно! Нам надобно совсем других
людей… понимаете? Вот как мы с вами, например! А? Понимаете? вот как мы с вами?
Плешивцев утверждает, что
человек должен быть консерватором не только за страх, но и за совесть; Тебеньков же объявляет, что прибавка слов"и за совесть"только усложняет дело и что
человек вполне прав перед обществом и
законом, если может доказать, что он консерватор"только за страх".
То же должно сказать и о бедствиях, которые, в форме повальных болезней, неурожаев и проч., постигают человеческий род и которые поистине были бы непереносны, если б бедствующему
человеку не являлась на помощь любовь к отечеству, споспешествуемая благотворным сознанием, что
закон неукоснительно преследует
людей, не умеющих быть твердыми в бедствиях".
Люди занимаются делом, обсуждают новый
закон о книгопечатании, предпринимают реорганизацию армий и флотов, а к ним лезут с протестами против бесповоротного удара судьбы!
Ужели можно предположить, что, поступая таким образом, эти
люди понимали, что они обездоливают и продают то самое государство, которое их приютило, поставило под защиту своих
законов и даже дало средства нажиться?
Несомненно, что наука о государстве доведена на западе Европы до крайних пределов; правда и то, что все усилия предержащих властей направлены к тому, чтоб воспитать в массах сознание, что существование
человека немыслимо иначе, как в государстве, под защитой его
законов, для всех равно обязательных и всем равно покровительствующих.
Вот смотрите — хотят отнять у царя его божественную силу и волю править страною по указанию свыше, хотят выборы устроить в народе, чтобы народ послал к царю своих людей и чтобы эти
люди законы издавали, сокращая власть царёву.
Происходит это оттого, что когда люди поступают дурно, они всегда придумывают себе такие рассуждения, по которым выходит, что дурные поступки уже не дурные поступки, а последствия неизменных и находящихся вне власти
людей законов. В старину рассуждения эти состояли в том, что неисповедимая и неизменная воля бога предназначила одним людям низкое положение и труд, а другим — высокое и пользование благами жизни.
Неточные совпадения
Городничий. Да, таков уже неизъяснимый
закон судеб: умный
человек — или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть святых выноси.
Когда
человек и без
законов имеет возможность делать все, что угодно, то странно подозревать его в честолюбии за такое действие, которое не только не распространяет, но именно ограничивает эту возможность.
— Состояние у меня, благодарение богу, изрядное. Командовал-с; стало быть, не растратил, а умножил-с. Следственно, какие есть насчет этого
законы — те знаю, а новых издавать не желаю. Конечно, многие на моем месте понеслись бы в атаку, а может быть, даже устроили бы бомбардировку, но я
человек простой и утешения для себя в атаках не вижу-с!
Есть
законы мудрые, которые хотя человеческое счастие устрояют (таковы, например,
законы о повсеместном всех
людей продовольствовании), но, по обстоятельствам, не всегда бывают полезны; есть
законы немудрые, которые, ничьего счастья не устрояя, по обстоятельствам бывают, однако ж, благопотребны (примеров сему не привожу: сам знаешь!); и есть, наконец,
законы средние, не очень мудрые, но и не весьма немудрые, такие, которые, не будучи ни полезными, ни бесполезными, бывают, однако ж, благопотребны в смысле наилучшего человеческой жизни наполнения.
— Я даже изобразить сего не в состоянии, почтеннейшая моя Марфа Терентьевна, — обращался он к купчихе Распоповой, — что бы я такое наделал и как были бы сии
люди против нынешнего благополучнее, если б мне хотя по одному
закону в день издавать предоставлено было!