Неточные совпадения
Дорога от М. до Р. идет семьдесят верст проселком. Дорога тряска и мучительна; лошади сморены, еле живы; тарантас сколочен на живую нитку; на половине дороги надо часа три кормить. Но на
этот раз дорога была для меня поучительна. Сколько раз проезжал я по ней, и никогда ничто не поражало меня: дорога как дорога, и лесом идет, и перелесками, и полями, и болотами. Но вот лет десять, как я не был на родине, не был
с тех
пор, как помещики взяли в руки гитары и запели...
— Пустое дело-с. Молва одна. Сказывают,
это, будто он у здешнего купца Мосягина жену соблазнил и вместе будто бы они в ту
пору дурманом его опоили и капиталом его завладели… Судбище у них тут большое по
этому случаю было,
с полгода места продолжалось.
— Я тоже родителей чтил, — продолжал он прерванную беседу, — за
это меня и бог благословил. Бывало, родитель-то гневается, а я ему в ножки! Зато теперь я
с домком; своим хозяйством живу. Всё у меня как следует; пороков за мной не состоит. Не пьяница, не тать, не прелюбодей. А вот братец у меня, так тот перед родителями-то фордыбаченьем думал взять — ан и до сих
пор в кабале у купцов состоит. Курицы у него своей нет!
С тех
пор прошло около двадцати лет. В продолжение
этого времени я вынес много всякого рода жизненных толчков, странствуя по морю житейскому. Исколесовал от конца в конец всю Россию, перебывал во всевозможных градах и весях: и соломенных, и голодных, и холодных, но не видал ни Т***, ни родного гнезда. И вот, однако ж, судьба бросила меня и туда.
"
Пора наконец и за ум взяться!" — сказал я себе и приступил к делу
с мыслью ни на йоту не отступать от
этой решимости.
Холодность
эта мало-помалу перешла и на Агнушку, особливо
с тех
пор, как генерал, однажды стоя у окна, увидал, что Агнушка, озираясь, идет со скотного двора и что-то хоронит под фартуком.
Сейчас же генерал охарактеризовал Анпетова именем «негодяй», и
с тех
пор это прозвище вошло в воплинской усадьбе в употребление вместо собственного имени.
Прошло уже лет шестнадцать
с тех
пор, как он не бывал в Воплине, и в течение
этого времени он успел значительно пойти кверху. Уже года четыре он нес на плечах своих генеральский чин, но, к сожалению, я должен сознаться, что он нес его, как раб лукавый, постоянно вводивший в заблуждение благодеющее ему начальство.
— Позвольте вам, ваше превосходительство, доложить! вы еще не отделенные-с! — объяснил он обязательно, — следственно, ежели какова
пора ни мера, как же я в сем разе должен поступить? Ежели начальство ваше из-за пустяков утруждать — и вам конфуз, а мне-то и вдвое против того! Так вот, собственно, по
этой самой причине, чтобы, значит, неприятного разговору промежду нас не было…
— Нет, ты заметь! — наконец произносит он, опять изменяя «вы» на «ты», — заметь, как она
это сказала:"а вы, говорит, милый старец, и до сих
пор думаете, что Ева из Адамова ребра выскочила?"И из-за чего она меня огорошила? Из-за того только, что я осмелился выразиться, что
с одной стороны история, а
с другой стороны Священное писание… Ah, sapristi! Les gueuses! [А, черт возьми! Негодяйки! (франц.)]
Сколько несчастных, никогда не имевших в голове другой идеи, кроме: как прекрасен божий мир
с тех
пор, как в нем существуют земские учреждения! — вдруг вынуждены будут убедиться, что
это идея позорная, потрясшая Западную Европу и потому достойная аркебузированья!
Вот он, протест-то,
с которых
пор начался! и заметь: в
этой форме никто никогда не видел в нем ни малейшей опасности.
"Стало быть, нужно отступить?" — спросишь ты меня и, конечно, спросишь
с негодованием. Мой друг! я слишком хорошо понимаю
это негодование, я слишком ценю благородный источник его, чтоб ответить тебе сухим:"Да, лучше отступить!"Я знаю, кроме того, что подобные ответы не успокоивают, а только раздражают. Итак, поищем оба, не блеснет ли нам в темноте луч надежды, не бросит ли нам благосклонная судьба какого-нибудь средства, о котором мы до сих
пор не думали?
И представь себе, Butor имел низость перехватить
это письмо и прочитать его.
С тех
пор он не иначе зовет меня, как"pauvre cher ange incompris". И все
это — в присутствии Филатки. Так что даже те немногие бедные радости, которые мне остались, — и те становятся для меня источником досад и нравственных истязаний!
Я счастлив уже тем, что нахожусь в теплой комнате и сознаю себя дома, не скутанным, свободным от грязи и вони, вдали от поучений. Старик Лукьяныч, о котором я уже не раз упоминал на страницах"Благонамеренных речей"и который до сих
пор помогает мне нести иго собственности, встречает меня
с обычным радушием, хотя, я должен сознаться, в
этом радушии по временам прорывается легкий, но очень явный оттенок иронии.
— Ничего-с!
это в них девичье-с! Спешить нечего-с! Оне — в цвету-с, я — в поре-с… подождем-с!
Известно было только, что дед его был однажды послан светлейшим князем Потемкиным за две тысячи верст за свежею севрюжиной, исполнил
это поручение
с честью и
с тех
пор бойко пошел в ход.
Это была скорбная
пора;
это была
пора, когда моему встревоженному уму впервые предстал вопрос: что же, наконец, такое
этот патриотизм, которым всякий так охотно заслоняет себя, который я сам
с колыбели считал для себя обязательным и
с которым, в столь решительную для отечества минуту, самый последний из прохвостов обращался самым наглым и бесцеремонным образом?
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Нет,
этого уже невозможно выгнать: он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и
с тех
пор от него отдает немного водкою.
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели.
Это уж так устроено, такой порядок.
С тех
пор, как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Председатель вставал
с места и начинал корчиться; примеру его следовали другие; потом мало-помалу все начинали скакать, кружиться, петь и кричать и производили
эти неистовства до тех
пор, покуда, совершенно измученные, не падали ниц.
По местам валялись человеческие кости и возвышались груды кирпича; все
это свидетельствовало, что в свое время здесь существовала довольно сильная и своеобразная цивилизация (впоследствии оказалось, что цивилизацию
эту, приняв в нетрезвом виде за бунт, уничтожил бывший градоначальник Урус-Кугуш-Кильдибаев), но
с той
поры прошло много лет, и ни один градоначальник не позаботился о восстановлении ее.
Так кончилось
это бездельное и смеха достойное неистовство; кончилось и
с тех
пор не повторялось.