Неточные совпадения
— Это ты насчет того, что ли, что лесов-то не будет? Нет, за им без опаски насчет этого жить можно. Потому, он умный. Наш русский — купец или помещик — это так. Этому дай в руки топор, он все безо
времени сделает. Или с весны рощу валить станет, или скотину по вырубке пустит, или под покос отдавать зачнет, — ну, и останутся на том месте одни пеньки. А Крестьян Иваныч — тот с умом. У него, смотри, какой лес на этом
самом месте лет через сорок вырастет!
— Это чтобы обмануть, обвесить, утащить — на все первый сорт. И не то чтоб себе на пользу — всё в кабак! У нас в М. девятнадцать кабаков числится — какие тут прибытки на ум пойдут! Он тебя утром на базаре обманул, ан к полудню, смотришь, его
самого кабатчик до нитки обобрал, а там, по истечении
времени, гляди, и у кабатчика либо выручку украли, либо безменом по темю — и дух вон. Так оно колесом и идет. И за дело! потому, дураков учить надо. Только вот что диво: куда деньги деваются, ни у кого их нет!
Восклицание «уж так нынче народ слаб стал!» составляет в настоящее
время модный припев градов и весей российских. Везде, где бы вы ни были, — вы можете быть уверены, что услышите эту фразу через девять слов на десятое. Вельможа в раззолоченных палатах, кабатчик за стойкой, земледелец за сохою — все в одно слово вопиют: «Слаб стал народ!» То же
самое услышали мы и на постоялом дворе.
Исправником я лишь с недавнего
времени, а прежде состоял при старшем молодом человеке в качестве младшего молодого человека и, должно сознаться, блаженствовал, потому что обязанности мои были
самые легкие.
Я догадался, что имею дело с бюрократом
самого новейшего закала. Но — странное дело! — чем больше я вслушивался в его рекомендацию
самого себя, тем больше мне казалось, что, несмотря на внешний закал, передо мною стоит все тот же достолюбезный Держиморда, с которым я когда-то был так приятельски знаком. Да, именно Держиморда! Почищенный, приглаженный, выправленный, но все такой же балагур, готовый во всякое
время и отца родного с кашей съесть, и
самому себе в глаза наплевать…
Так именно и поступили молодые преемники Держиморды. Некоторое
время они упорствовали, но, повсюду встречаясь с невозмутимым «посмотри на бога!», — поняли, что им ничего другого не остается, как отступить. Впрочем, они отступили в порядке. Отступили не ради двугривенного, но гордые сознанием, что независимо от двугривенного нашли в себе силу простить обывателей. И чтобы маскировать неудачу предпринятого ими похода,
сами поспешили сделать из этого похода юмористическую эпопею.
— Сделайте ваше одолжение! зачем же им сообщать! И без того они ко мне ненависть питают! Такую, можно сказать, мораль на меня пущают: и закладчик-то я, и монетчик-то я! Даже на каторге словно мне места нет! Два раза дело мое с господином Мосягиным поднимали! Прошлой зимой, в
самое, то есть, бойкое
время, рекрутский набор был, а у меня, по их проискам, два питейных заведения прикрыли! Бунтуют против меня — и кончено дело! Стало быть, ежели теперича им еще сказать — что же такое будет!
Но Осип Иваныч только покачивает в ответ головой, что меня всегда очень обижало, потому что я воспитывался в одном из тех редких в то
время заведении, где действительно телесное наказание допускалось лишь в
самых исключительных случаях.
Мы простились довольно холодно, хотя Дерунов соблюл весь заведенный в подобных случаях этикет. Жал мне руки и в это
время смотрел в глаза, откинувшись всем корпусом назад, как будто не мог на меня наглядеться, проводил до
самого крыльца и на прощанье сказал...
Не обязан ли был представить мне
самый подробный и
самый истинный расчет, ничего не утаивая и даже обещая, что буде со
временем и еще найдутся какие-нибудь лишки, то и они пойдут не к нему, а ко мне в карман?
Он был в этом случае только юмористом, добродушно подсмеивающимся над
самим собой и в то же
время снисходительно выдерживающим и чужую шутку.
Все мелкие виды грабежа, производимые над живым материалом и потому сопровождаемые протестом в форме оханья и криков, он предоставляет сыну Николашеньке и приказчикам,
сам же на будущее
время исключительно займется грабежом «отвлеченным», не сопряженным с оханьями и криками, но дающим в несколько часов рубль на рубль."И голова у тебя слободка, и совесть чиста — потому"разговоров нет!" — так, я уверен, рассуждает он в настоящее
время.
— Нет, сударь, это сущую правду он сказал: поколе он жив, все карманы его будут! А которого, он видит, ему сразу не одолеть, он и
сам от него на
время отойдет, да издали и поглядывает, ровно бы посторонний человек. Уже так-то вороват, так-то вороват!
Приехал к нему в побывку сын, новоиспеченный двадцатилетний титулярный советник, молодой человек, с честью прошедший курс наук в
самых лучших танцклассах того
времени и основательно изучивший всего Поль де Кока.
— Сказывал я вашему сиятельству, что понапрасну только
время терять изволите.
Самый, что называется, закоренелый это человек!
Вследствие всего этого, не желая умереть с голода, он сломал ветхие отцовские хоромы, на место их вывел просторную избу и сделался
сам, в одно и то же
время, и землевладельцем, и работником.
Сам Антон к этому
времени раздобрел так, что стал почти неузнаваем.
Естественнее брать живой административный материал между своими, в том вечно полном садке, где во всякое
время можно зачерпнуть"дакающего человека", нежели в той несоследимой массе, о которой известно только то, что она не ведает никакой дисциплины, и которая, следовательно, имеет
самые сбивчивые понятия о «тоне», представляющемся в данную минуту желательным.
— Мой друг! я… я… ты
сам отчасти… В последнее
время… требования денег…
И я, значит, видючи, что эта пустошь примерно не пять тысяч стоит, а восемь, докладываю:"Не лучше ли, мол, ваше превосходительство, попридержаться до
времени?"И коли-ежели при сем господин мне вторительно приказывает:"Беспременно эту
самую пустошь чтоб за пять тысяч продать" — должен ли я господина послушаться?
— Божья воля —
само собой. А главная причина — строгие
времена пришли. Всякому чужого хочется, а между прочим, никому никого не жаль. Возьмем хоть Григорья Александрыча. Ну, подумал ли он, как уставную-то грамоту писал, что мужика обездоливает? подумал ли, что мужику либо землю пахать, либо за курами смотреть? Нет, он ни крошки об этом не думал, а, напротив того, еще надеялся:"То-то, мол, я штрафов с мужиков наберу!"
Если б мне сказал это человек легкомысленный — я не поверил бы. Но Софрон Матвеич не только человек, вполне знакомый со всеми особенностями здешних обычаев и нравов, но и
сам в некотором роде столп. Он консерватор, потому что у него есть кубышка, и в то же
время либерал, потому что ни под каким видом не хочет допустить, чтоб эту кубышку могли у него отнять. Каких еще столпов надо!
Какая опасность может предстоять для общества от того, что женщины желают учиться, стремятся посещать Медико-хирургическую академию, слушать университетские курсы? Допустим даже
самый невыгодный исход этого дела: что они ничемуне научатся и потратят
время задаром — все-таки спрашивается: кому от этого вред? Кто пострадает от того, что они задаром проведут свое и без того даровое
время?
Увы! наше
время так грозно насчет «принципий», что даже узы
самой испытанной дружбы не гарантируют человека от вторжения в его жизнь выражений вроде"неблагонадежного элемента","сторонника выдохшегося радикализма"и проч.
Ну, да этот убогонький, за нас богу помолит! — думает Марья Петровна, — надо же кому-нибудь и богу молиться!.."И все-то она одна, все-то своим собственным хребтом устроила, потому что хоть и был у ней муж, но покойник ни во что не входил, кроме как подавал батюшке кадило во
время всенощной да каждодневно вздыхал и за обедом, и за ужином, и за чаем о том, что не может
сам обедню служить.
Другая бы мать давно этакого молодца в суздаль-монастырь упекла!" — рассуждает
сама с собой Марья Петровна, совершенно убежденная, что есть на свете какой-то суздаль-монастырь, в который чадолюбивые родители имеют право во всякое
время упекать не нравящихся им детей.
Пашенька чувствует прилив нежности, которая постепенно переходит в восторг. Она ластится к бабеньке, целует у ней ручки и глазки, называет царицей и божественной. Марья Петровна
сама растрогана; хоть и порывается она заметить, по поводу Михея Пантелеева, что все-таки следует иногда"этим подлецам"снисходить, но заметка эта утопает в другом рассуждении, выражающемся словами:"а коли по правде, что их, канальев, и жалеть-то!"Таким образом
время проводится незаметно до
самого приезда дяденек.
Домой я захожу на
самое короткое
время, чтоб полежать, потянуться, переодеться и поругаться с Федькой, которого, entre nous soit dit, [между нами говоря (франц.)] за непотребство и кражу моих папирос, я уже три раза отсылал в полицию для «наказания на теле» (сюда еще не проникла «вольность», и потому здешний исправник очень обязательно наказывает на теле, если знает, что его просит об этом un homme comme il faut). [порядочный человек (франц.)]
Я знаю, что в последнее
время расплодилось много женщин, которые охотно выслушивают консервативные разговоры и даже называют себя консерваторками; но они положительно
сами себя обманывают.
Мы — позитивисты (il me semble avoir lu quelque part ce mot), [кажется, я где-то вычитал это слово (франц.)] мы знаем, что time is money, [
время — деньги (англ.)] и предпочитаем любовный телеграф
самой благоустроенной любовной почте.
Ротмистр, в твоем описании, выходит очень смешон. И я уверена, что Полина вместе с тобой посмеялась бы над этим напомаженным денщиком, если б ты пришел с своим описанием в то
время, когда борьба еще была возможна для нее. Но я боюсь, что роковое решение уж произнесено, такое решение, из которого нет другого выхода, кроме
самого безумного скандала.
Женщина, которая очень хорошо понимает, чего она хочет и чего от нее хотят, и которая проводит
время в том, что
сама себя дразнит… фуй, мерзость!
Я знал Машеньку еще шестнадцатилетнею девушкой, да и
самому мне было в то
время не более двадцати шести, двадцати семи лет.
— И как еще тяготился-то! Очень-очень скучал! Представь только себе: в то
время вольную продажу вина вдруг открыли — всем ведь залоги понадобились! Давали под бумаги восемь и десять процентов, а по купонам получка —
само по себе. Ты сочти: если б руки-то у него были развязаны — ведь это пятнадцать, а уж бедно-бедно тринадцать процентов на рубль он получал бы!
Даже Цицерон,
временами, к сатире склонность выказывал, а Кантемира так
сам блаженной памяти государь Петр Алексеич из Молдавии вывезти изволил.
— А вы бы, сударыня, березовой кашицей почаще… И я знавал эти примеры: в детстве не остепеняли, а со
временем, от этой
самой родительской слабости, люди злодеями делались.
Приезжая в Чемезово лишь изредка и притом на
самое короткое
время, я останавливался в старом господском доме, куда являлся ко мне и Лукьяныч.
Женщина с ребяческими мыслями в голове и с пошло-старческими словами на языке; женщина, пораженная недугом институтской мечтательности и вместе с тем по уши потонувшая в мелочах
самой скаредной обыденной жизни; женщина, снедаемая неутолимою жаждой приобретения и, в то же
время, считающая не иначе, как по пальцам; женщина, у которой с первым ударом колокола к «достойной» выступают на глазах слезки и кончик носа неизменно краснеет и которая, во
время проскомидии, считает вполне дозволенным думать:"А что, кабы у крестьян пустошь Клинцы перебить, да потом им же перепродать?.
— Я не имею чести знать Короната Савича, — обратился он ко мне, — и, конечно, ничего не могу сказать против выбора им медицинской карьеры. Но, за всем тем, позволяю себе думать, что с его стороны пренебрежение к юридической карьере, по малой мере, легкомысленно, ибо в настоящее
время профессия юриста есть
самая священная из всех либеральных профессий, открытых современному человеку.
— Гм… ежели вы с точки зрения"духа жива"… Скажите, пожалуйста, этот"дух жив" — ведь это то
самое, что в прежние
времена было известно под именем"корней и нитей"?
Это был
самый удобный modus vivendi [образ жизни (лат.)] для того
времени, когда начальство везде искало «людей» и охотно давало им места с хорошим жалованьем.
История всех образованных государств, с
самой глубокой древности и до наших
времен, доказывает, сколь полезны бывали внушения сего рода, не токмо в годины бедствий, не перестающих и поныне периодически удручать род человеческий, но и во всякое другое, благоприятно для административных мероприятий
время.
И в то же
время эти люди не только не имели злодейского вида, но и
сами себя не считали злодеями.
Нет! я знаю одно: в бывалые
времена, когда еще чудеса действовали, поступки и речи, подобные тем, которые указаны выше, наверное не остались бы без должного возмездия. Либо земля разверзлась бы, либо огонь небесный опалил бы — словом сказать, непременно что-нибудь да случилось бы в предостерегательном и назидательном тоне. Но ничего подобного мы нынче не видим. Люди на каждом шагу
самым несомненным образом попирают идею государственности, и земля не разверзается под ними. Что же это означает, однако ж?
— Не вник еще! Еще узы ему бог не разрешил! — замечал уездный лекарь Погудин, человек ума острого и прозорливого, как бы предрекая, что придет
время, когда узы
сами собою упадут.
Владимир Онуфриевич Удодов был
самый симпатичный из пионеров того
времени.
Очевидно, сердце припоминало старую боль. Я слишком долгое
время чувствовал себя чужим среди чужих и потому отвык болеть. Но нам это необходимо, нам нужна ноющая сердечная боль, и покамест это все-таки — лучший (
самый честный) modus vivendi [образ жизни (лат.)] из всех, которые предлагает нам действительность.
Если б не близость Вержболова, наверное, эти люди через минуту заснули бы тем тревожным, захлебывающимся сном, от которого у русского культурного человека стискиваются зубы и лицо в
самое короткое
время покрывается глянцевитым туком.
Жандармский офицер величаво исполнил обряд обрезания над нашими паспортами, но, исполнивши, с улыбкой заявил, что в сущности это — пустая формальность и что по этой статье, как и по всем прочим, ожидается реформа в
самом ближайшем
времени.