Неточные совпадения
Благородные твои чувства, в
письме выраженные, очень меня утешили, а сестрица Анюта даже прослезилась, читая философические твои размышления насчет человеческой закоренелости. Сохрани этот пламень, мой друг! сохрани его навсегда. Это единственная наша отрада в жизни, где, как тебе известно, все мы странники, и ни один волос с головы нашей не упадет без воли
того, который заранее все знает и определяет!
И признаюсь откровенно: когда
то место в
письме твоем прочитала, где ты своему благодетелю предложил ужасных этих злодеев называть не злоумышленниками, а заблуждающимися,
то весьма была сим офраппирована.
Никогда, даже когда была молода, ни одного романа с таким интересом не читывала, с каким прочла последнее твое
письмо. Да, мой друг! мрачны, ах, как мрачны
те ущелия, в которых, лишенная христианской поддержки, душа человеческая преступные свои ковы строит!
Однако так как и генералу твоему предики этого изувера понравились,
то оставляю это на его усмотрение,
тем больше что, судя по
письму твоему, как там ни разглагольствуй в духе пророка Илии, а все-таки разглагольствиям этим один неизбежный конец предстоит.
Намеднись прочли мы ему
письмо твое, думали мнение его узнать, а он, вместо
того, двусмысленность сделал.
Получив твое
письмо, так была им поражена, что даже о братце Григории Николаиче забыла, который, за несколько часов перед
тем, тихо, на руках у сестрицы Анюты, скончался.
Мне, как автору, кроме
того, известно, что однажды княгиня, в порыве чувствительности, даже написала к Марье Петровне
письмо, в котором называла ее доброю maman и просила благословения.
И действительно, почти вслед за
тем, он получил от мамаши
письмо, полное самых шутливых намеков, которое окончательно его успокоило.
И действительно, в
ту минуту, как я закрываю это
письмо, его дрожки подъехали к крыльцу лиходеевского дома".
И представь себе, Butor имел низость перехватить это
письмо и прочитать его. С
тех пор он не иначе зовет меня, как"pauvre cher ange incompris". И все это — в присутствии Филатки. Так что даже
те немногие бедные радости, которые мне остались, — и
те становятся для меня источником досад и нравственных истязаний!
Довольно. Еще раз прошу: внимательно обсуди настоящее мое
письмо и не забывай
ту, которая сердцем всегда с тобою, —
Ты просто бесишь меня. Я и без
того измучен, почти искалечен дрянною бабенкою, а ты еще пристаешь с своими финесами да деликатесами, avec tes blagues? [со своими шутками (франц.)] Яраскрываю твое
письмо, думая в нем найти дельныйсовет, а вместо
того, встречаю описания каких-то «шелковых зыбей» да «masses de soies et de dentelles». Connu, ma chere! [массы шелка и кружев. Знаем мы все это, дорогая! (франц.)] Спрашиваю тебя: на кой черт мне все эти dentell'и, коль скоро я не знаю, что они собою прикрывают!
Полина — одна из
тех женщин, у которых на первом плане не страсть и даже не темперамент, а какие-то противные minauderies, [ужимки (франц.)]
то самое, что ты в одном из своих
писем называешь «les preludes de l'amour». [прелюдиями любви (франц.)]
В
тот же день, как я отправил тебе последнее
письмо, я, по обыкновению, пошел обедать к полковнику… Ах, maman! Вероятно, я тогдасделал что-нибудь такое, в чем и сам не отдавал себе отчета!..
— Это — ответ матери на мое
письмо, — объяснил Коронат, когда я окончил чтение. — Я просил ее давать мне по триста рублей в год, покуда я не кончу академического курса. После я обязуюсь от нее никакой помощи не требовать и, пожалуй, даже возвратить
те полторы тысячи рублей, которые она употребит на мое содержание; но до
тех пор мне нужно.
То есть, коли хотите, я могу обойтись и без этих денег, но это может повредить моим занятиям.
— Отбросьте это душевное настроение!.. Это, повторяю вам еще раз, аскетический эгоизм… равнодушие Пилата, умывшего себе руки! — почти кричал Сверстов, не слыхавший даже, что в губернии происходит сенаторская ревизия, и знавший только, что Крапчик — масон: из длинного же
письма того он понял одно, что речь шла о чиновничьих плутнях, и этого было довольно.
Неточные совпадения
Те же и почтмейстер, впопыхах, с распечатанным
письмом в руке.
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь
письмо на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а не
то, мол, барин сердится. Стой, еще
письмо не готово.
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и
того, что называет в
письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Как только имел я удовольствие выйти от вас после
того, как вы изволили смутиться полученным
письмом, да-с, — так я тогда же забежал… уж, пожалуйста, не перебивайте, Петр Иванович!
Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать!» Я только на две минуты захожу в департамент, с
тем только, чтобы сказать: «Это вот так, это вот так!» А там уж чиновник для
письма, этакая крыса, пером только — тр, тр… пошел писать.