Неточные совпадения
Вас надули при покупке, вы дались в
обман,
не потому, чтоб
были глупы, а потому, что вам на ум
не приходило, чтобы в стране, снабженной полицией, мошенничество
было одною из форм общежития...
— Христос с вами! Да вы слыхали ли про Бородавкина-то! Он ведь два раза невинно падшим объявлялся! Два раза в остроге сидел и всякий раз чист выходил! На-тко! нашли кого
обмануть! Да его и пунштом-то для того только
поят, чтобы он
не слишком уж лют
был!
— Ну, довольно, надо торопиться, — заключила она, выслушав всё, — всего нам только час здесь быть, до восьми часов, потому что в восемь часов мне надо непременно быть дома, чтобы не узнали, что я здесь сидела, а я за делом пришла; мне много нужно вам сообщить. Только вы меня совсем теперь сбили. Об Ипполите я думаю, что пистолет у него так и должен был не выстрелить, это к нему больше идет. Но вы уверены, что он непременно хотел застрелиться и что тут
не было обману?
— О да, очень довольно одного этого крохотного кусочка, чтобы исчезло все и навсегда. Весь мир исчезнет: не будет ни сожалений, ни уязвленного самолюбия, ни упрека самому себе, ни людей, ненавидящих и притворяющихся добрыми и простыми, людей, которых видишь насквозь и презираешь и перед которыми все-таки притворяешься любящим и желающим добра.
Не будет обмана себя и других, будет правда, вечная правда несуществования.
— Жены тогда почитали бесчестием только обман, но когда
не было обмана, они жертвовали собой Анубису, хотя и знали, что, вместо бога, их примет в свои объятия смертный. Отец Тении, жрец Полифрон, не раз, я думаю, совершал такие таинства.
Неточные совпадения
Он живо вспомнил все те часто повторявшиеся случаи необходимости лжи и
обмана, которые
были так противны его натуре; вспомнил особенно живо
не paз замеченное в ней чувство стыда за эту необходимость
обмана и лжи.
«Что-нибудь еще в этом роде», сказал он себе желчно, открывая вторую депешу. Телеграмма
была от жены. Подпись ее синим карандашом, «Анна», первая бросилась ему в глаза. «Умираю, прошу, умоляю приехать. Умру с прощением спокойнее», прочел он. Он презрительно улыбнулся и бросил телеграмму. Что это
был обман и хитрость, в этом, как ему казалось в первую минуту,
не могло
быть никакого сомнения.
— Да, вы представьте себе, если она отказала Левину, — а она бы
не отказала ему, если б
не было того, я знаю… И потом этот так ужасно
обманул ее.
Теперь, когда над ним висело открытие всего, он ничего так
не желал, как того, чтоб она, так же как прежде, насмешливо ответила ему, что его подозрения смешны и
не имеют основания. Так страшно
было то, что он знал, что теперь он
был готов поверить всему. Но выражение лица ее, испуганного и мрачного, теперь
не обещало даже
обмана.
«Да, очень беспокоит меня, и на то дан разум, чтоб избавиться; стало
быть, надо избавиться. Отчего же
не потушить свечу, когда смотреть больше
не на что, когда гадко смотреть на всё это? Но как? Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем они кричат, эти молодые люди в том вагоне? Зачем они говорят, зачем они смеются? Всё неправда, всё ложь, всё
обман, всё зло!..»