Неточные совпадения
Напротив того, я чувствую, что субъект, произносящий эти предостережения,
сам ходит
на цыпочках, словно боится кого разбудить; что он серьезно чего-то ждет, и в ожидании, пока придет это «нечто», боится не только за будущее ожидаемого, но и за меня, фрондёра, за меня, который непрошеным участием может скомпрометировать и «
дело обновления», и
самого себя.
Но ведь не бежать же мне, в
самом деле,
на необитаемый остров, чтобы скрыться от них!
Сегодня
на вершок короче, завтра —
на вершок длиннее: все это еще больше удерживает
дело на почве внезапностей и колебаний, нимало не разъясняя
самого принципа обуздания.
Сообразите только, возможное ли это
дело! чтобы вопрос глубоко человеческий, вопрос, затрогивающий основные отношения человека к жизни и ее явлениям, мог хотя
на одну минуту оставаться для человека безынтересным, а тем более мог бы помешать ему устроиваться
на практике возможно выгодным для себя образом, — и вы
сами, наверное, скажете, что это вздор!
Ведь
дело не в том, в какой форме совершается это примирение, а в том, что оно, несмотря
на форму, совершается до такой степени полно, что
сам примиряющийся не замечает никакой фальши в своем положении!
Мы с версту мчимся во весь дух. Ямщик то и
дело оглядывается назад, очевидно с желанием уловить впечатление, которое произведет
на меня эта безумная скачка. Наконец лошади мало-помалу начинают
сами убавлять шагу и кончают обыкновенною ленивою рысью.
— Это чтобы обмануть, обвесить, утащить —
на все первый сорт. И не то чтоб себе
на пользу — всё в кабак! У нас в М. девятнадцать кабаков числится — какие тут прибытки
на ум пойдут! Он тебя утром
на базаре обманул, ан к полудню, смотришь, его
самого кабатчик до нитки обобрал, а там, по истечении времени, гляди, и у кабатчика либо выручку украли, либо безменом по темю — и дух вон. Так оно колесом и идет. И за
дело! потому, дураков учить надо. Только вот что диво: куда деньги деваются, ни у кого их нет!
Остается, стало быть, единственное доказательство «слабости» народа — это недостаток неуклонности и непреоборимой верности в пастьбе сельских стад. Признаюсь, это доказательство мне
самому,
на первый взгляд, показалось довольно веским, но, по некотором размышлении, я и его не то чтобы опровергнул, но нашел возможным обойти. Смешно, в
самом деле, из-за какого-нибудь десятка тысяч пастухов обвинить весь русский народ чуть не в безумии! Ну, запил пастух, — ну, и смените его, ежели не можете простить!
Я догадался, что имею
дело с бюрократом
самого новейшего закала. Но — странное
дело! — чем больше я вслушивался в его рекомендацию
самого себя, тем больше мне казалось, что, несмотря
на внешний закал, передо мною стоит все тот же достолюбезный Держиморда, с которым я когда-то был так приятельски знаком. Да, именно Держиморда! Почищенный, приглаженный, выправленный, но все такой же балагур, готовый во всякое время и отца родного с кашей съесть, и
самому себе в глаза наплевать…
—
Сам в первой сохе и в первой косе. Барыши, однако, они
делят совершенно сообразно с указаниями экономической науки: сначала высчитывают проценты
на основной и оборотный капиталы (эти проценты неблагонамеренный берет в свою пользу); потом откладывают известный процент
на вознаграждение за труд по ведению предприятия (этот процент тоже берет неблагонамеренный, в качестве руководителя работ); затем остальное складывают в общую массу.
Через минуту мы уже были
на вышке, в маленькой комнате, которой стены были разрисованы деревьями
на манер сада. Солнце в упор палило сюда своими лучами, но капитан и его товарищ, по-видимому, не замечали нестерпимого жара и порядком-таки урезали, о чем красноречиво свидетельствовал графин с водкой, опорожненный почти до
самого дна.
— Сделайте ваше одолжение! зачем же им сообщать! И без того они ко мне ненависть питают! Такую, можно сказать, мораль
на меня пущают: и закладчик-то я, и монетчик-то я! Даже
на каторге словно мне места нет! Два раза
дело мое с господином Мосягиным поднимали! Прошлой зимой, в
самое, то есть, бойкое время, рекрутский набор был, а у меня, по их проискам, два питейных заведения прикрыли! Бунтуют против меня — и кончено
дело! Стало быть, ежели теперича им еще сказать — что же такое будет!
P. S. Помните ли вы Ерофеева, милая маменька? того
самого Ерофеева, который к нам по праздникам из школы хаживал? Теперь он адвокат, и представьте себе, какую штуку удрал! — взял да и объявил себя специалистом по части скопцов! До тех пор у него совсем
дел не было, а теперь от скопцов отбою нет!
На днях выиграл одно
дело и получил сорок тысяч. Сорок тысяч, милая маменька!! А ведь он даже не очень умный!
— Посмотри! что ж, и посмотреть не худое
дело! Старики говаривали:"Свой глазок — смотрок!"И я вот стар-стар, а везде
сам посмотрю. Большая у меня сеть раскинута, и не оглядишь всеё — а все как-то сердце не
на месте, как где
сам недосмотришь! Так день-деньской и маюсь. А, право, пять тысяч дал бы! и деньги припасены в столе — ровно как тебя ждал!
"Проявился в моем стане купец 1-й гильдии Осип Иванов Дерунов, который собственности не чтит и в действиях своих по сему предмету представляется не без опасности. Искусственными мерами понижает он
на базарах цену
на хлеб и тем вынуждает местных крестьян сбывать свои продукты за бесценок. И даже
на днях, встретив чемезовского помещика (имярек), наглыми и бесстыжими способами вынуждал оного продать ему свое имение за
самую ничтожную цену.
Мне начинает казаться, что
на меня со всех сторон устремлены подозрительные взоры, что в голове человека, с которым я имею
дело,
сама собою созревает мысль:"А ведь он меня хочет надуть!"И кто же может поручиться, что и в моей голове не зреет та же мысль? не думаю ли и я с своей стороны:"А ведь он меня хочет надуть!"
На днях иду по Невскому, мимо парикмахерской Дюбюра, смотрю и глазам не верю: по лестнице магазина сходит
сам Осип Иванович Дерунов!
Вообще старики нерасчетливо поступают, смешиваясь с молодыми. Увы! как они ни стараются подделаться под молодой тон, а все-таки, под конец,
на мораль съедут. Вот я, например, — ну, зачем я это несчастное «Происшествие в Абруццских горах» рассказал? То ли бы
дело, если б я провел параллель между Шнейдершей и Жюдик! провел бы весело, умно, с
самым тонким запахом милой безделицы! Как бы я всех оживил! Как бы все это разом встрепенулось, запело, загоготало!
— Не говорите, сударь! Такого подлеца, как этот
самый Осип Иванов,
днем с огнем поискать! Живого и мертвого готов ободрать. У нас в К. такую механику завел, что хоть брось торговать. Одно обидно: все видели, у всех
на знати, как он
на постоялом, лет тридцать тому назад, извозчиков овсом обмеривал!
Взглянул генерал
на Архипушку, подумал: в
самом деле, неужели Архипушку освободят? — и решил: нет, это было бы даже не великодушно!
Но, с другой стороны, я очень хорошо понимаю, что
на дело моей доверительницы можно, было взглянуть и с иной точки зрения (поощренный успехом, адвокат до того разыгрался, что с
самою любезною откровенностью, казалось, всем и каждому говорил:"Я шалопай очень разносторонний, господа! я и не такие штуки проделать согласен!").
Что ж, думаю, Гамбетта так Гамбетта — не повесят же в
самом деле за то, что я Гамбетта, переложенный
на русские нравы!
Опять мысль, и опять откровение! В
самом деле, ведь оникак будто о том больше хлопочут, чтоб было что-то
на бумажке написано? Их интригует не столько факт, сколько то, что вот в такой-то книжке об этом так-то сказано! Спрашивается: необходимо ли это, или же представляется достаточным просто, без всяких законов, признать совершившийся факт, да и
дело с концом?
—
На днях la princesse Nathalie — tu sais qu'il lui arrive quelquefois d'avoir des moments de charmante intimite avec ses amis! [княгиня Наталья — она порой бывает очаровательно интимна с друзьями,
сам знаешь! (франц.)] — сказала мне.
— Ну, нет! не ожидала я этого от тебя! что ж, в
самом деле, выгоняйте мать! И поделом старой дуре! поделом ей за то, что себе,
на старость лет, ничего не припасала, а все детям да детям откладывала! пускай с сумой по дворам таскается!
Он опять меланхолически скосил глаза в сторону Машеньки и опять показал мне свою фистулу."Знает ли она, что у него под скулой фистула?" — невольно спросил я себя и тут же, внимательно обсудив все обстоятельства
дела, решил, что не только знает, но что даже, быть может, и пластырь-то
на фистулу она
сама, собственными ручками, налепляет.
— Поэтому-то я и думаю, что с крестьянами все-таки прямее
дело вести. Если и будет оттяжка в деньгах, все-таки я не более того потеряю, сколько потерял бы, уступив землю за четыре и даже за пять тысяч. А хозяева у земли между тем будут настоящие, те, которым она нужна, которые не перепродадут ее
на спекуляцию, потому что, как вы
сами сейчас же высказались, им и уйти от земли некуда.
Я ничего не буду говорить о себе, кроме того, что во всех этих спорах и пререканиях я почти исключительно играю роль свидетеля. Но считаю нелишним обратить внимание читателей
на Тебенькова и Плешивцева, как
на живое доказательство того, что даже
самое глубокое разномыслие не может людям препятствовать делать одно и то же
дело, если этого требует начальство.
— Так что ж что государству! Государство —
само по себе, а свои
дела —
сами по себе. Об своих
делах всякий должен радеть: грех великий у того
на душе, который об устройстве своем не печется! Ты знаешь ли, что в Писании-то сказано: имущему прибавится, а у неимущего и последнее отнимется!
В
самом деле, со
дня объявления ополчения в Удодове совершилось что-то странное. Начал он как-то озираться, предался какой-то усиленной деятельности. Прежде не проходило почти
дня, чтобы мы не виделись, теперь — он словно в воду канул. Даже подчиненные его вели себя как-то таинственно. Покажутся в клубе
на минуту, пошепчутся и разойдутся. Один только раз удалось мне встретить Удодова. Он ехал по улице и, остановившись
на минуту, крикнул мне...