Неточные совпадения
—
Наш хозяин гениальный! — говорит один из них, — не то что просто умный, а поднимай выше! Знаешь ли ты, какую он на
днях штуку с братом с родным сыграл?
Здесь гремит недавно выписанная из Москвы машина (а иногда и странствующий жидовский оркестр), и под ее гудение, среди духоты и кухонных испарении, обделывают свои
дела «новые люди» (они же и краеугольные камни)
нашего времени: маклаки, кулаки, сводчики, кабатчики, закладчики, лесники и пр.
Приезжают они на
днях в
наше селение… насчет школы, значит.
Много помог мне и уланский офицер, особливо когда я открыл ему раскаяние Филаретова. Вот истинно добрейший малый, который даже сам едва ли знает, за что под арестом сидит! И сколько у него смешных анекдотов! Многие из них я генералу передал, и так они ему пришли по сердцу, что он всякий
день, как я вхожу с докладом, встречает меня словами:"Ну, что, как
наш улан! поберегите его, мой друг! тем больше, что нам с военным ведомством ссориться не приходится!"
В прежние времена, когда еще «свои мужички» были, родовое
наше имение, Чемезово, недаром слыло золотым
дном. Всего было у нас довольно: от хлеба ломились сусеки; тальками, полотнами, бараньими шкурами, сушеными грибами и другим деревенским продуктом полны были кладовые. Все это скупалось местными т — скими прасолами, которые зимою и глухою осенью усердно разъезжали по барским усадьбам.
— И
дело. Вперед наука. Вот десять копеек на пуд убытку понес да задаром тридцать верст проехал. Следственно, в предбудущем, что ему ни дай — возьмет. Однако это, брат, в
наших местах новость! Скажи пожалуй, стачку затеяли! Да за стачки-то нынче, знаешь ли, как! Что ж ты исправнику не шепнул!
В самом
деле, так было хорошо среди этой тишины, этой теплыни угасающего
дня, этих благоуханий, что разговор
наш непременно принял бы сентиментальный характер, если б изредка долетавший стук Зайцевой тележки не возвращал нас к действительности.
Оказалось, что
наши хозяева совсем не разбойники, а действительно добродушные пастухи, которые на другой
день опять накормили нас сыром и лепешками и даже напутствовали своими благословениями.
Тот пока с духом собирается, а
наш, смотри, уже и
дело сделал.
— Оне у меня, ваше превосходительство, к своему
делу приставлены-с, потому, мы так насчет этого судим, что коли-ежели эта самая… хочь бы дама-с… да ежели по
нашему месту без трудов-с… больших тут мечтаниев ожидать нужно-с!
А чтобы легче достигнуть этого, я попрошу вас припомнить исходный пункт, из которого вышло
дело, подавшее повод для
наших разногласий.
Хотя мы оба путешествовали по
делам, от которых зависел только
наш личный интерес, но в то же время нас ни на минуту не покидала мысль, что, кроме личных интересов, у
нашей жизни есть еще высшая цель, известная под названием"украшения столбцов".
— Это, конечно,
наше личное
дело.
Ведь они подвергли бы дома
наши разграблению, они осквернили бы
наших жен и
дев, они уничтожили бы все памятники цивилизации!
На другой
день все объяснилось. Ах, какая это адская интрига! И с каким коварством она пущена в ход, чтобы забрызгать грязью одного меня и выгородить все остальное!.. Утром я сидел дома, обдумывая свое положение, как ко мне приехал один из
наших офицеров. Он назвал себя депутатом и от имени всех товарищей пригласил меня оставить полк.
— То-то. Чудно мне это тогда показалось. Чтой-то, думаю,
наши грибы им полюбились! Своих рощей
девать некуда, а они всё к нам да к нам. А они вон что!
— В городе бы у нас побывали; на будущей неделе у головы бал — головиха именинница. У нас, дядя, в городе весело: драгуны стоят, танцевальные вечера в клубе по воскресеньям бывают. Вот в К. — там пехота стоит, ну и скучно, даже клуб жалкий какой-то. На
днях в
наш город нового землемера прислали — так танцует! так танцует! Даже из драгун никто с ним сравняться не может! Словом сказать, у всех пальму первенства отбил!
Таким образом, бойко и живо идут
наши вечерние собеседования. Подчас, благодаря пламенности Плешивцева и язвительным замашкам Тебенькова, они угрожают перейти в серьезные стычки, но нас спасает уверенность, что наутро нам всем троим придется встретиться в департаменте и всем троим приняться за общее
дело подкузмления. И таким образом, департаментская бездна пожирает все разномыслия и на все
наши распри проливает умиротворяющий бальзам.
На
днях наша дружеская полемика получила новую богатую пищу. В газетах появилась речь одного из эльзас-лотарингских депутатов, Тейтча, произнесенная в германском рейхстаге. Речь эта, очень мало замечательная в ораторском смысле, задела нас за живое внезапностью своего содержания. Никто из нас не ожидал, чтобы мог выступить, в качестве спорного, такой предмет, о котором, по-видимому, не могло существовать двух различных мнений. Этот оказавшийся спорным предмет — любовь к отечеству.
–"La belle Helene"? Mais je trouve que c'est encore ties joli Гa! [«Прекрасная Елена»? А я нахожу, что и это еще хорошо! (франц.)] Она познакомила
нашу армию и флоты с классическою древностью! — воскликнул Тебеньков. — На
днях приходит ко мне капитан Потугин: «Правда ли, говорит, Александр Петрович, что в древности греческий царь Менелай был?» — «А вы, говорю, откуда узнали?» — «В Александринке, говорит, господина Марковецкого на
днях видел!»
— Господа! — сказал он, — к удивлению моему, я с каждым
днем все больше и больше убеждаюсь, что как ни беспощадна полемика, которую ведет против меня
наш общий друг Плешивцев, но, в сущности, мы ни по одному вопросу ни в чем существенном не расходимся.
Но, в сущности, мы очень хорошо понимали, что все
наши тревоги и радости (смотря по содержанию полученных известий) происходят, так сказать, задним числом и что, быть может, в ту самую минуту, когда мы, например, радуемся, действительное положение
дела представляет картину, долженствующую возбудить чувство совершенно иного, противоположного свойства.
Затем, очень лестно отозвавшись об ополчении, которому предстоит в близком будущем выполнение славной задачи умиротворения, он перешел от внешних врагов к внутренним (он первый употребил это выражение, и так удачно, что после того оно вполне акклиматизировалось в
нашем административном обиходе), которых
разделил на две категории. К первой он отнес беспокойных людей вообще и критиков в особенности.
— То ли
дело наша стерлядь!
Но на
деле никаких голосов не было. Напротив того, во время минутного переезда через черту, отделяющую Россию от Германии, мы все как будто остепенились. Даже дамы, которые в Эйдкунене пересели в
наше отделение, чтобы предстать на Страшный суд в сопровождении своих мужей, даже и они сидели смирно и, как мне показалось, шептали губами обычную короткую молитву культурных людей:"Пронеси, господи!"
Неточные совпадения
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за
дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин бьет за то, что не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче
наша» не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в
день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на
днях, когда зашел было в класс
наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Унтер-офицерша. По ошибке, отец мой! Бабы-то
наши задрались на рынке, а полиция не подоспела, да и схвати меня. Да так отрапортовали: два
дни сидеть не могла.
За Климом —
наши странники // (Им
дело до всего):
Пошли порядки старые! // Последышу-то
нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А
наша полоса!