Неточные совпадения
Арендовал у помещиков винокуренные заводы, в большинстве городов губернии имел винные склады, содержал громадное количество кабаков, скупал и откармливал скот и всю
местную хлебную торговлю прибрал
к своим рукам.
Но исследователь все-таки отправлялся
к Дерунову (нельзя: во-первых,
местный Ротшильд, а во-вторых, и «сношения» надо же завести), калякал с ним, удивлял его легкостью воззрений и быстротою мысленных переходов — и в конце концов, как и предсказывал Антошка, выходил от него недовольный.
Главный же результат сказался в том, что цена на Антошкину услугу внезапно повысилась и отношения
к нему
местных обывателей в значительной степени изменились.
Вместе с первым слухом о железных дорогах появились и личности из
местных прасолов, кабатчиков, бывших приказчиков, бурмистров и прочего деревенского делового люда, которые начали неутомимо разъезжать на беговых дрожках от помещика
к помещику, предлагая свое содействие по устройству ликвидации.
Марья Петровна — женщина очень почтенная: соседи знают ее за чадолюбивейшую из матерей, а отец Павлин,
местный сельский священник и духовник Марьи Петровны, даже всенародно однажды выразился, что душа ее всегда с благопоспешением стремится
к благоутешению ближнего, а десница никогда не оскудевает благоготовностью
к благоукрашению храмов божиих.
Тогда Тебеньков являлся
к самому началу службы и не без дерзости выбивал поклоны перед
местного иконой.
Неточные совпадения
А именно: однажды Микаладзе забрался ночью
к жене
местного казначея, но едва успел отрешиться от уз (так называет летописец мундир), как был застигнут врасплох ревнивцем мужем.
— Решительно ничего, Пантен. Я хочу, чтобы вы приняли
к сведению мое желание избегать всяких расспросов. Когда наступит момент, я сообщу вам, в чем дело. Матросам скажите, что предстоит ремонт; что
местный док занят.
К Елизавете Спивак доктор относился, точно
к дочери, говорил ей — ты, она заведовала его хозяйством. Самгин догадывался, что она — секретарствует в
местном комитете и вообще играет большую роль. Узнал, что Саша, нянька ее сына, племянница Дунаева, что Дунаев служит машинистом на бочарной фабрике Трешера, а его мрачный товарищ Вараксин — весовщиком на товарной станции.
За утренним чаем небрежно просматривал две
местные газеты, — одна из них каждый день истерически кричала о засилии инородцев, безумии левых партий и приглашала Россию «вернуться
к национальной правде», другая, ссылаясь на статьи первой, уговаривала «беречь Думу — храм свободного, разумного слова» и доказывала, что «левые» в Думе говорят неразумно.
Но он незаметно для себя почти привык
к мыслям о революции, как привыкают
к затяжным дождям осени или
к местным говорам.