Неточные совпадения
Целый вечер прошел за работой и мечтами о том, как можно сделать такую мельницу, чтобы на ней
вертеться: схватиться руками за
крылья или привязать себя — и
вертеться.
Еще страшней, еще чуднее: // Вот рак верхом на пауке, // Вот череп на гусиной шее //
Вертится в красном колпаке, // Вот мельница вприсядку пляшет // И
крыльями трещит и машет; // Лай, хохот, пенье, свист и хлоп, // Людская молвь и конский топ! // Но что подумала Татьяна, // Когда узнала меж гостей // Того, кто мил и страшен ей, // Героя нашего романа! // Онегин за столом сидит // И в дверь украдкою глядит.
Попугай
вертелся под ногами, и кто-то из нас, может быть я, наступил на него: он затрепетал
крыльями и, хромая, спотыкаясь, поспешно скрылся от северных варваров в угол.
— Это лаг, барышня. Стало быть, перо в воде
вертится, потому как с
крыльями, стало быть, и лаглинь
вертится. А тут вот жубчатки и стрелка. Мы, стало быть, смотрим на стрелку и знаем, сколько узлов прошли. Потому как этот берег
скроем, а тот откроем только утром. Это у нас называется лаг, барышня.
— Дай бог тебе счастье, если ты веришь им обоим! — отвечала она, и рука ее играла густыми кудрями беспечного юноши; а их лодка скользила неприметно вдоль по реке, оставляя белый змеистый след за собою между темными волнами; весла, будто
крылья черной птицы, махали по обеим сторонам их лодки; они оба сидели рядом, и по веслу было в руке каждого; студеная влага с легким шумом всплескивала, порою озаряясь фосфорическим блеском; и потом уступала, оставляя быстрые круги, которые постепенно исчезали в темноте; — на западе была еще красная черта, граница дня и ночи; зарница, как алмаз, отделялась на синем своде, и свежая роса уж падала на опустелый берег <Суры>; — мирные плаватели, посреди усыпленной природы, не думая о будущем, шутили меж собою; иногда Юрий каким-нибудь движением заставлял колебаться лодку, чтоб рассердить, испугать свою подругу; но она умела отомстить за это невинное коварство; неприметно гребла в противную сторону, так что все его усилия делались тщетны, и челнок останавливался,
вертелся… смех, ласки, детские опасения, всё так отзывалось чистотой души, что если б демон захотел искушать их, то не выбрал бы эту минуту;