Неточные совпадения
Сюда он перенес ту же кипучую деятельность, которая отличала его и на губернаторском месте, а для того, чтоб не было скучно одному посреди холопов, привез с собой, в качестве секретаря, одного довольно жалконького чиновника приказа общественного призрения,
Иону Чибисова, предварительно женив его на шустренькой маленькой поповне, по имени Агния.
Дворовые встрепенулись; генерал — летом в белом пикейном сюртучке с форменными пуговицами, зимой в коротеньком дубленом полушубке и всегда в серо-синеватых брюках с выпушкой в обтяжку и в сапогах со шпорами — с утра до вечера бродил по полям, садам и огородам; за ним по пятам, как тень, всюду следовал
Иона Чибисов для принятия приказаний.
Тем не менее на глазах генерала работа по возведению новой усадьбы шла настолько успешно, что он мог уже в июле перейти в новый, хотя далеко еще не отделанный дом и сломать старый. Но в августе он должен был переселиться в губернский город, чтобы принять участие в работах комитета, и дело по устройству усадьбы замялось.
Иону и Агнушку генерал взял с собой, а староста, на которого было возложено приведение в исполнение генеральских планов, на все заочные понуждения отвечал, что крестьяне к труду охладели.
Единственным светлым воспоминанием этого периода его жизни был вечер, проведенный вместе с Агнушкой на минерашках, причем они сообща отлично надули
Иону, сказав ему, чтоб он ожидал их на Смоленском кладбище.
На
Иону генерал не надеялся.
Со времени освобождения крестьян
Иона несколько раз нагрубил генералу, а раза два даже позволил себе явиться к нему"не в своем виде".
По этому поводу произошла баталия, во время которой генерал напомнил
Ионе, что он его"из грязи вытащил", а
Иона, в свою очередь, сделал генералу циническое замечание насчет Агнушки.
Конечно, на другой день
Иона проспался и принял прежний смиренный вид, но в сердце генерала уже заползла холодность.
И действительно, волшебства никакого не было, а просто-напросто Стрелов покрывал расходы по полевому хозяйству из доходов по лесной операции. Генерал этого не видел, да и некому было указать ему на это волшебство, потому что и относительно окружающих Стрелов принял свои меры. Весь служебный персонал он изменил,
Иону с утра до вечера держал в полубесчувственном от вина положении, а с Агнушкой прямо вошел в амурные отношения, сказав ей...
Ни
Ионы, ни Агнушки в генеральском доме уже не было.
Иону генерал определил в к — ский уездный суд протоколистом, на имя Агнушки — купил в К. дом.
Он видел отпряженные телеги, видел восьмидесятилетнего Калину, который сидел на завалинке, грелся на солнце и чертил что-то палкой на земле; видел целое поколение здоровых и кряжистых Калинычей, сновавших взад и вперед; потом переносил свою мысль на Агнушку, на
Иону, даже на Анпетова… и никак не мог освободиться от предчувствия.
— Обманом! а кто виноват! Вы, вы и вы! Зачем вы подписываете бумаги, не читая? а? На
Иону понадеялись? а? И хотите, чтоб этим не пользовались люди, у которых практический смысл — всё? Mais vous etes donc bien naif, mon pere! [Уж очень вы наивны, отец! (франц.)]