Неточные совпадения
Не забудьте, что я ничего
не ищу, кроме «благих начинаний», а так как
едва ли сыщется в мире человек, в котором
не притаилась бы хотя маленькая соринка этого добра, то понятно, какой перепутанный калейдоскоп должен представлять круг людей, в котором я обращаюсь.
Когда кусочков наберется много, то из них образуется
не картина и даже
не собрание полезных материалов, а простая куча хламу, в которой
едва ли можно разобрать, что куда принадлежит.
— Очень уж вы, сударь, просты! — утешали меня мои м — ские приятели. Но и это утешение действовало плохо. В первый раз в жизни мне показалось, что
едва ли было бы
не лучше, если б про меня говорили: «Вот молодец! налетел, ухватил за горло — и делу конец!»
Наконец я решаюсь, так сказать, замереть, чтобы
не слышать этот разговор; но
едва я намереваюсь привести это решение в исполнение, как за спиной у меня слышу два старушечьих голоса, разговаривающих между собою.
Много помог мне и уланский офицер, особливо когда я открыл ему раскаяние Филаретова. Вот истинно добрейший малый, который даже сам
едва ли знает, за что под арестом сидит! И сколько у него смешных анекдотов! Многие из них я генералу передал, и так они ему пришли по сердцу, что он всякий день, как я вхожу с докладом, встречает меня словами:"Ну, что, как наш улан! поберегите его, мой друг! тем больше, что нам с военным ведомством ссориться
не приходится!"
Я
не буду описывать вам, с каким восторгом я стремился утром к генералу, чтоб доложить ему о своем новом открытии, но
едва начал свой рассказ, как уже меня поразило какое-то зловещее выражение, светившееся в его глазах.
Теперь перед ним стоял сам «барин» — и вот к услугам этого «барина» готова
не рессорная коляска, запряженная четверней караковых жеребцов, с молодцом-кучером в шелковой рубашке на козлах, а ободранная одноколка, с хромым мерином, который от старости
едва волочил ноги, и с ним, Лукьянычем, поседевшим, сгорбившимся, одетым в какой-то неслыханный затрапез!
— Конечно, ежели рассудить, то и за обедом, и за ужином мне завсегда лучший кусок! — продолжал он, несколько смягчаясь, — в этом онмне
не отказывает! — Да ведь и то сказать: отказывай, брат, или
не отказывай, а я и сам возьму, что мне принадлежит!
Не хотите ли, — обратился он ко мне,
едва ли
не с затаенным намерением показать свою власть над «кусками», — покуда они там еще режутся, а мы предварительную! Икра, я вам скажу, какая! семга… царская!
В ответ Антон,
не то скорбно,
не то как бы
едва воздерживаясь от смеха, махал рукой.
И все это без малейшей последовательности и связано только фразой:"И еще припоминаю такой случай…"В заключение он начал было:"И еще расскажу, как я от графа Аракчеева однажды благосклонною улыбкой взыскан был", но
едва вознамерился рассказать, как вдруг покраснел и ничего
не рассказал.
— Над женским стыдом, сударь! Если ты
не хочешь понимать этого, то я могу тебе объяснить: над женскою стыдливостью! над целомудрием женского чувства! над этим милым неведением, се je ne sais quoi, cette saveur de l'innocence, [этим
едва уловимым ароматом невинности (франц.)] которые душистым ореолом окружают женщину! Вот над чем поругание!
Когда же, бывало, натянет он на себя свой кавалерийский мундир, а на голову наденет медную, как жар горящую, каску с какими-то чудодейственными орлами на вершине да войдет этаким чудаком в мамашину комнату, то Марья Петровна
едва удерживалась, чтоб
не упасть в обморок от полноты чувств.
Ты
не можешь себе представить, какое горькое значение имеют в жизни женщины тряпки, на которые ты
едва обращаешь внимание.
Но этого мало, что она
не разорвет: она
едва ли даже решится обмануть его в твою пользу.
— И даже
едва ли
не более добротная, нежели чебоксарская! По крайней мере, это подоплека, выразившаяся независимо от начальственных поощрений, тогда как, если вглядеться попристальнее в чебоксарскую подоплеку, то наверное увидишь на ней следы исправника или станового!
Но злаков на полях все не прибавлялось, ибо глуповцы от бездействия весело-буйственного перешли к бездействию мрачному. Напрасно они воздевали руки, напрасно облагали себя поклонами, давали обеты, постились, устраивали процессии — бог не внимал мольбам. Кто-то заикнулся было сказать, что"как-никак, а придется в поле с сохою выйти", но дерзкого
едва не побили каменьями, и в ответ на его предложение утроили усердие.
Видно, я очень переменилась в лице, потому что он долго и пристально смотрел мне в глаза; я
едва не упала без памяти при мысли, что ты нынче должен драться и что я этому причиной; мне казалось, что я сойду с ума… но теперь, когда я могу рассуждать, я уверена, что ты останешься жив: невозможно, чтоб ты умер без меня, невозможно!
Подошед к окну, постучал он пальцами в стекло и закричал: «Эй, Прошка!» Чрез минуту было слышно, что кто-то вбежал впопыхах в сени, долго возился там и стучал сапогами, наконец дверь отворилась и вошел Прошка, мальчик лет тринадцати, в таких больших сапогах, что, ступая,
едва не вынул из них ноги.
Неточные совпадения
Сама лисица хитрая, // По любопытству бабьему, // Подкралась к мужикам, // Послушала, послушала // И прочь пошла, подумавши: // «И черт их
не поймет!» // И вправду: сами спорщики //
Едва ли знали, помнили — // О чем они шумят…
Отец,
не имея почтения к жене своей,
едва смеет их обнять,
едва смеет отдаться нежнейшим чувствованиям человеческого сердца.
Cемен Константинович Двоекуров градоначальствовал в Глупове с 1762 по 1770 год. Подробного описания его градоначальствования
не найдено, но, судя по тому, что оно соответствовало первым и притом самым блестящим годам екатерининской эпохи, следует предполагать, что для Глупова это было
едва ли
не лучшее время в его истории.
Победа над Наполеоном еще более утвердила их в этом мнении, и
едва ли
не в эту самую эпоху сложилась знаменитая пословица:"Шапками закидаем!", которая впоследствии долгое время служила девизом глуповских подвигов на поле брани.
Возвратившись домой, Грустилов целую ночь плакал. Воображение его рисовало греховную бездну, на дне которой метались черти. Были тут и кокотки, и кокодессы, и даже тетерева — и всё огненные. Один из чертей вылез из бездны и поднес ему любимое его кушанье, но
едва он прикоснулся к нему устами, как по комнате распространился смрад. Но что всего более ужасало его — так это горькая уверенность, что
не один он погряз, но в лице его погряз и весь Глупов.