Неточные совпадения
С
другой стороны, он никогда не рассуждал и о том, почему жизнь так настойчиво подстрекает его на бунт против обуздания; ему сказали, что это происходит оттого, что «плоть немощна» и что «враг силен», — и он на
слово поверил этому объяснению.
Ну, само собой, окружили его друзья-приятели, пьют, едят, на рысаках по Москве гоняют, народ давят —
словом сказать, все удовольствия, что только можно вообразить!
И капитал целее будет, и пьян все одно будешь!»
Словом сказать, такое омерзение к иностранным винам внушили, что под конец он даже никакой
другой посуды видеть не мог — непременно чтоб был полштоф!
Кстати: говоря о безуспешности усилий по части насаждения русской бюрократии, я не могу не сказать несколько
слов и о
другом, хотя не особенно дорогом моему сердцу явлении, но которое тоже играет не последнюю роль в экономии народной жизни и тоже прививается с трудом. Я разумею соглядатайство.
Много помог мне и уланский офицер, особливо когда я открыл ему раскаяние Филаретова. Вот истинно добрейший малый, который даже сам едва ли знает, за что под арестом сидит! И сколько у него смешных анекдотов! Многие из них я генералу передал, и так они ему пришли по сердцу, что он всякий день, как я вхожу с докладом, встречает меня
словами:"Ну, что, как наш улан! поберегите его, мой
друг! тем больше, что нам с военным ведомством ссориться не приходится!"
— Теперь, брат, деревню бросить надо! — говорили
другие, — теперь там целая стена сердцеведцев образовалась. Смотрят, уставив брады, да умозаключают каждый сообразно со степенью собственной невежественности! Чем больше который невежествен, тем больше потрясений и подкопов видит. Молви ты в присутствии сердцеведца какое-нибудь неизвестное ему
слово — ну, хоть «моветон», что ли — сейчас"фюить!", и пошла писать губерния.
— Ну, видишь! ты вот от моих
слов только рот разинул, а
другой рта-то не разинет, а свистнет…
— Помилуйте, ваше благородие! позвольте вам доложить! Лес, одно
слово, это такое дело: возьмем теперича одну десятину — ей одна цена; возьмем
другую десятину — ей
другая цена! Стало быть, коли-ежели я или, к примеру,
другой покупщик…
— В ответе — это так точно,
другому некому быть! Ах! только посмотрю я, ваше превосходительство, на чины на эти! Почет от них — это
слова нет! ну, однако, и ответу на них лежит много! то есть — столько ответу! столько ответу!
Целую неделю потом Стрелов ходил точно опущенный в воду и при докладе генералу говорил печально и как-то особенно глубоко вздыхал. В то же время девица Евпраксея сделалась сурова и неприступна. Прочая прислуга, вся подобранная Стреловым, приняла какой-то особенный тон, не то жалостливый, не то пренебрежительный.
Словом сказать, в доме воцарился странный порядок, в котором генерал очутился в роли школьника, с которым, за фискальство или
другую подлость, положено не говорить.
— Ни
слова, мой
друг! — серьезно вымолвил старый генерал и, махнув рукою, отправился в спальную, откуда уже и не выходил целый вечер, прислав сказать сыну, что у него болит голова.
Петенька сделал еще несколько попыток к примирению отца с Стреловым, но всякий раз слышал один ответ:"Ни
слова, мой
друг!" — после чего старый генерал удалялся в спальную и запирался там.
— Здешний житель — как не знать! Да не слишком ли шибко завертелось оно у вас, колесо-то это? Вам только бы сбыть товар, а про то, что
другому, за свои деньги, тоже в сапогах ходить хочется, вы и забыли совсем! Сказал бы я тебе одно
слово, да боюсь, не обидно ли оно для тебя будет!
Он мечтал о том, как бы новым «плевком» окончательно загадить пустопорожнее место, я же, с своей стороны, обдумывал обременительнейший ряд статей, из которых каждая начиналась бы
словами:"с одной стороны, нужно признаться"и оканчивалась бы
словами:"об этом мы поговорим в
другой раз"…
Но я уже не слушал: я как-то безучастно осматривался кругом. В глазах у меня мелькали огни расставленных на столах свечей, застилаемые густым облаком дыма; в ушах раздавались
слова: «пас»,"проберем","не признает собственности, семейства"… И в то же время в голове как-то назойливее обыкновенного стучала излюбленная фраза:"с одной стороны, должно сознаться, хотя, с
другой стороны, — нельзя не признаться"…
Вот четыре спорящие фигуры заняли середину комнаты и одновременно пропекают
друг друга на перекрестном огне восклицаний, а в углу безнадежно выкрикивает некто пятый, которого осаждают еще трое ораторов и, буквально, не дают сказать
слова.
Одним
словом, мой либеральный
друг так разгорячился, начал говорить такие неприятные вещи, что я не в шутку стал бояться, как бы не произошел в нем какой-нибудь «спасительный» кризис!
А так как, с
другой стороны, я достоверно знаю, что все они кончались
словами: вменить начальникам губерний в обязанностьи т. д., то, положив руку на сердце, я с уверенностью могу сказать, что содержание их мне заранее известно до точности, а следовательно, и читать их особенной надобности для меня не настоит.
Поэтому, когда им случалось вдвоем обедать, то у Марьи Петровны всегда до того раскипалось сердце, что она, как ужаленная, выскакивала из-за стола и, не говоря ни
слова, выбегала из комнаты, а Сенечка следом за ней приставал:"Кажется, я, добрый
друг маменька, ничем вас не огорчил?"Наконец, когда Марья Петровна утром просыпалась, то, сплеснув себе наскоро лицо и руки холодною водой и накинув старенькую ситцевую блузу, тотчас же отправлялась по хозяйству и уж затем целое утро переходила от погреба к конюшне, от конюшни в контору, а там в оранжерею, а там на скотный двор.
Одним
словом, встречаясь в жизни на каждом шагу, они не только не могли ни в чем сойтись, но положительно и постоянно точили
друг друга.
Пашенька чувствует прилив нежности, которая постепенно переходит в восторг. Она ластится к бабеньке, целует у ней ручки и глазки, называет царицей и божественной. Марья Петровна сама растрогана; хоть и порывается она заметить, по поводу Михея Пантелеева, что все-таки следует иногда"этим подлецам"снисходить, но заметка эта утопает в
другом рассуждении, выражающемся
словами:"а коли по правде, что их, канальев, и жалеть-то!"Таким образом время проводится незаметно до самого приезда дяденек.
— Вот я, мой
друг, и придумала… Да что же ты, однако, молчишь? Я, как мать, можно сказать, перед тобой свое сердце открываю, а ты хоть бы
слово!
Любовь, мой
друг, — это святыня, к которой нужно приближаться с осторожностью, почти с благоговением, и вот почему мне не совсем нравится
слово «тррах», которое ты употребил в письме своем.
— Ax, не говори этого,
друг мой! Материнское сердце далеко угадывает! Сейчас оно видит, что и как. Феогностушка подойдет — обнимет, поцелует, одним
словом, все, как следует любящему дитяти, исполнит. Ну, а Коронат — нет. И то же сделает, да не так выйдет. Холоден он, ах, как холоден!
— Откровенно тебе скажу: очень я, мой
друг, счастлива! — лгала она, — так счастлива! так счастлива, что и не знаю, как бога благодарить! Вот хоть бы Нонночка — никогда я худого
слова от нее не слыхала! Опять и муж у нее… так ласков! так ласков!
— Дело не в выражениях, мой
друг, и прошу тебя, ты меня на
словах не лови. Если тебе не нравится
слово"хочет"…
— Не он это
слово сказал, а я; следовательно, ты можешь его заменить
другим:"желал бы","предполагал бы","осмеливался бы думать" —
словом сказать, выразиться, как тебе самой кажется почтительнее. Итак, к делу. Он писал тебе о своем желании и получил от тебя двусмысленный ответ…
— А вы принудьте себя. Не всё склонность, надо и
другим удовольствие сделать. Вот папенька: ему только
слово сказали — он и готов, а вы… фи, какой вы недобрый! Может быть, вы любите, чтобы вас упрашивали?
К числу таких однородных выражений принадлежали «отечество» и «государство», которые в департаменте употреблялись не только безразлично, но даже чередовались
друг с
другом, в видах избежания частых повторений одного и того же
слова.
— Карьера моя… то бишь, семейное мое положение… фу-ты!
Словом сказать, не клеится тут что-то, мой
друг! Быть может, впоследствии… со временем… Прощай, голубчик!