Неточные совпадения
Ты пишешь,
что стараешься любить своих начальников и делать им угодное. Судя по воспитанию, тобою полученному, я иного и не ожидала от тебя. Но
знаешь ли, друг мой, почему начальники так дороги твоему сердцу, и почему мы все,tous tant que nous sommes, [все, сколько нас ни на есть (франц.)] обязаны любить данное нам от
бога начальство? Прошу тебя, выслушай меня.
Ты
знаешь, какой у него необузданный ум был, а теперь, как мужиков отняли, таким христианином сделался,
что дай
бог всякому.
Я
знаю,
что тебе не легко, но
бог и начальники не оставят тебя.
Помни,
что все в сем мире от
бога, и
что мы в его руках не
что иное, как орудие, которое само не
знает, куда устремляется и
что в сей жизни достигнуть ему предстоит.
— И лесами подобрались — дрова в цене стали. И вино — статья полезная, потому — воля. Я нынче фабрику миткалевую завел: очень уж здесь народ дешев, а провоз-то по чугунке не
бог знает чего стоит! Да
что! Я хочу тебя спросить: пошли нынче акции, и мне тоже предлагали, да я не взял!
— Так ли это, однако ж? Вот у меня был знакомый, который тоже так думал:"Попробую, мол, я не кормить свою лошадь: может быть, она и привыкнет!"И точно, дней шесть не кормил и только
что,
знаешь, успел сказать:"Ну, слава
богу! кажется, привыкла!" — ан лошадь-то возьми да и издохни!
Нет, я никого не могу любить, кроме
бога, ни в
чем не могу найти утешения, кроме религии!
Знаешь ли, иногда мне кажется,
что у меня выросли крылья и
что я лечу высоко-высоко над этим дурным миром! А между тем сердце еще молодо… зачем оно молодо, друг мой? зачем жестокий рок не разбил его, как разбил мою жизнь?
— Откровенно тебе скажу: очень я, мой друг, счастлива! — лгала она, — так счастлива! так счастлива,
что и не
знаю, как
бога благодарить! Вот хоть бы Нонночка — никогда я худого слова от нее не слыхала! Опять и муж у нее… так ласков! так ласков!
— Но ежели ты так верно
знаешь,
что бог непочтительных детей наказывает, то пусть он и накажет Короната! Предоставь это дело
богу, а сама жди и не вмешивайся!
— Представьте, дядя,
бог знает что хотели тут натворить! — прибавила Нонночка. — Поль пять человек в острог засадил!
— У нас нынче в школах только завоеваниямучат. Молодые люди о полезных занятиях и думать не хотят; всё — «Wacht am Rhein» да «Kriegers Morgenlied» [«Стражу на Рейне», «Утреннюю песню воина» (нем.)] распевают!
Что из этого будет — один
бог знает! — рассказывает третий немец.
— У нас дрозд, а по-ихнему — грив. Думаешь, и
бог знает что подают — ан дрозд простой!
— Нельзя! — подтвердила Татьяна Марковна, тряся головой. — Зачем его трогать?
Бог знает, что между ними случится… Нельзя! У тебя есть близкий человек, он знает все, он любит тебя, как сестру: Борюшка…
Потом все европейские консулы, и американский тоже, дали знать Таутаю, чтоб он снял свой лагерь и перенес на другую сторону. Теперь около осажденного города и европейского квартала все чисто. Но европейцы уже не считают себя в безопасности: они ходят не иначе как кучами и вооруженные. Купцы в своих конторах сидят за бюро, а подле лежит заряженный револьвер.
Бог знает, чем это все кончится.
Неточные совпадения
Осип. Да
что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все,
знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка будет гневаться,
что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
Да объяви всем, чтоб
знали:
что вот, дискать, какую честь
бог послал городничему, —
что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого,
что и на свете еще не было,
что может все сделать, все, все, все!
Анна Андреевна. Пустяки, совершенные пустяки! Я никогда не была червонная дама. (Поспешно уходит вместе с Марьей Антоновной и говорит за сценою.)Этакое вдруг вообразится! червонная дама!
Бог знает что такое!
Почтмейстер. Сам не
знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу,
что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово, да-с; сердился и говорил,
что и в гостинице все нехорошо, и к нему не поедет, и
что он не хочет сидеть за него в тюрьме; но потом, как
узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и, слава
богу, все пошло хорошо.